Выживший - Павел Барчук
Внес символическую плату за час работы с интернетом. Выбрал компьютер в дальнем углу, устроился поудобнее. Положил пальцы на клавиатуру.
Руки мелко дрожали. Сейчас открою ящик Пандоры, увижу, во что превратились жизни этих ублюдков.
Минут через пять искренне пожелал отличного здоровья тому, кто придумал социальные сети. Удобная штука.
Я вбивал имена, одно за другим, и получал полную картину того, как, а главное — где можно найти членов «великолепной пятерки».
Первый запрос — Дмитрий Сомов. Он же Боцман.
Бинго! Жирный боров нашелся сразу. Теперь он являлся создателем и генеральным директором строительной компании «Сомов и К°». Звезданешься, как креативно. Назвать фирму своим же именем. Дебил, сука…
С аватарки на меня смотрела сытая, лоснящаяся рожа. Улыбка настолько белозубая, что где-то в этом мире от зависти треснула парочка фаянсовых унитазов.
Открыл новостные порталы и минут через пять чуть не подавился собственной желчью.
«Молодой предприниматель выиграл тендер», «Компания Сомова входит в топ-10», «Дмитрий Сомов — меценат года», «Наш земляк — человек с большой буквы».
У этого мудилы было все. Деньги, успех, жена, двое детей. Дети! Он еще и размножается! Пока я горел в аду Изначального града, пока собирал на Арене свои и чужие кишки, Боцман жрал, пил, трахался и плодил себе подобных.
Следующая — Лика Семёнова. Аккаунт «богини» выглядел как сраный глянцевый журнал. Красивая девочка превратилась в еще более красивую женщину. Стала женой какого-то крупного чиновника из городской администрации.
Дорогие платья, безупречный макияж, холодная, уверенная улыбка. В глазах — тот же хищный блеск, что и тогда, в свете костра. Сучка достигла всего, о чем мечтала: богатства, положения, власти.
Затем настала очередь Лёхи и Вити Гордеевых. Братья оказались владельцами сети элитных фитнес-клубов и спа-салонов под вывеской «Гордеев Brothers». Еще одни креативщики, мать их так.
Близнецы продвигали здоровый образ жизни, красоту тела. Их лица, которые в мою память вбились ссыкливыми рожами трусов, теперь излучали уверенность и самолюбование.
Наконец, Стас «Косой» Петров. Его найти оказалось сложнее всего. Соцсети выглядели скромно. Около десяти друзей и пара фотографий в сером, заляпанном комбинезоне на фоне стеллажей с большими вёдрами краски.
Косой являлся владельцем магазина строительных товаров «Домовой» на окраине города. Самый незаметный и, возможно, самый уязвимый. На фоне своих дружков он казался полным обсосом.
«Начну с тебя, Косой,» — мысленно пообещал я. — «Той ночью ты психовал сильнее остальных. Ты засомневался. Посмотрим, насколько крепкие у тебя нервы сейчас».
Я взял со стола забытый кем-то листок. Тут же, прикрепленные пружиной к столешнице, лежали ручки. Выписал адреса. Офис Боцмана, коттеджный поселок, где живет Лика, один из залов Гордеевых и строительный магазин Стаса. План обретал конкретный, чёткий вид. Сначала — разведка и наблюдение. Потом — действие.
Оставался один вопрос: откуда взялась грёбаная Благодать? Это ненормальное, кислотное счастье, которое как сточная канализация сочится из каждого угла.
Пробил общие новостные сводки. Информация была скудной. Почти никакой. Дома Благодати появились около двух лет назад. Официальная версия: «Маги Изначального Града проявляют заботу о человечестве. Налаживают гармоничный энергообмен. Благотворительность и духовное развитие во благо людей».
Я чуть не заржал в голос. Благотворительность. Маги. Сука, это даже не смешно.
Похоже, «дома» — пункты сбора. Ублюдки преподнесли это как помощь, но на самом деле они просто высасывают из людей лишнюю, отработанную энергию, давая им взамен иллюзию счастья. На хрена? Это — вопрос.
Я чуть было не вырубил терминал. Почти уже нажал кнопку. Но одна мысль не давала покоя. Она пульсировала в глубине сознания, как заноза под кожей. Мне нужна правда. Безжалостная. О том, что стало с теми, кого я когда-то любил.
Сердце забилось чаще, когда начал новый поиск.
Сначала о себе.
Максим Сергеевич Либин. Результатов — ноль. Никаких упоминаний, никаких следов в социальных сетях. Я стал призраком. Человеком, которого не просто убили, но и стерли из публичной памяти. В цифровом мире меня не существовало. Ну ок. Так даже лучше.
Следующий запрос вбивал медленно. Пальцы стали деревянными.
Сергей Николаевич Либин.
Несколько ссылок. Старая статья. И… некролог. Датированный семью годами назад. Через год после моего исчезновения.
Текст был сухим: «…в итоге продолжительной и тяжелой болезни… Оставил жену… Преданный работник, любящий муж…»
Болезни? Отец никогда не имел серьезных проблем со здоровьем. Он был крепким, как металлические прутья, из которых мы с ним делали «шведскую стенку».
Желудок скрутило судорогой. Мертв. Восемь лет я цеплялся за мысль о доме, а отца уже не было в живых.
Оставалось последнее. Лидия Петровна Либина. Мать.
Сначала — ничего. Потом, сузив поиск до нашего района, наткнулся на местный форум жителей. Сообщение трехлетней давности.
Я прокручивал комментарии, и с каждым новым чувствовал, как к горлу подкатывает горечь.
«Ребят, а кто-то слышал что-нибудь про Лидию Либину? Из шестой квартиры…»
«…она, бедолага, совсем, говорят, тронулась умом после того случая. Сын пропал. Помните? Потом муж умер, и у неё окончательно крыша поехала».
«Видела, как за ней санитары приезжали. Кричала, не хотела уходить, цеплялась за дверь.»
«Она сейчас в „Светоче“. Элитная дурка за городом. Для… ну, вы понимаете, для безнадежных».
Я откинулся на спинку стула. Закрыл глаза. Светоч… Слово моментально врезалось в мозг своей лицемерной, псевдодуховной вычурностью. Свет во тьме. Что за конченая тварь придумала такое название для психушки?
Нашел их официальный сайт — идеально гладкий, с успокаивающими пастельными тонами. Комплексная реабилитация, комфортные условия… Ну да, ну да… не сумасшедший дом, а швейцарский курорт.
И еще. Стоимость содержания в клинике была заоблачной. За такие бабки пациентам должны ежедневно делать массаж всего тела, подавать красную икру и развлекать песнями. Кто оплачивает лечение матери?
Выписал координаты психушки на тот же клочок бумаги, рядом с адресами ублюдков. Рука дрожала. Сразу посмотрел карту. Клиника находилась в деревне, расположенной в двадцати километрах от города. В сосновом лесу.
Отец — мертв. Мать — в психушке. Моя прежняя жизнь, мой дом, всё, что было дорого и свято — стерто с лица земли. А Лорд Риус восемь лет лил мне в уши дерьмо о том, как счастливо живёт моя семья. Как они рады, что сын-выродок исчез навсегда.
Если у меня и были какие-то жалкие, ублюдские сомнения, сейчас они окончательно отпали. Никакой пощады. Только цель и холодный расчет. Я найду каждого и выверну наизнанку. Особо извращенным способом.
Эти пятеро строили свои успешные жизни, наслаждались благополучием, купленным ценой моей, сука, жизни! Не знаю, кто их отблагодарил. Может,
