По праву сильного - Дмитрий Лифановский
В этот момент парень поймал тяжелый, помутневший от кровожадной ненависти взгляд Абылая. Хан едва заметно опустил веки, скривив губы. Такой же сын Степи, как и хан, гонец прекрасно понял, что от него хочет Владыка этих земель. Парень усилил давление, его колено вдавилось в спину Койкыса. Раздался резкий хруст, словно в шатре кто-то сломал сухой сук. Тело нойона обмякло, его полные обиды и недоумения глаза потухли. Тишина в шатре стала мёртвой, только лампы потрескивали в углу. Нойоны замерли глядя на Великого хана, который уже в открытую презрительно улыбался, глядя на мертвое тело врага. И аристократы вдруг поняли, осознали, что только что, вместе с позвоночником их лидера, сломалась их надежда на вольную независимую жизнь. В Степь пришел Закон!
— Ты доказал свою правду, воин, — Абылай положил руку на плечо Тархану, — Но теперь тебе надо поспешить обратно. Передай брату, что молодые багатутры выступят ему на помощь, едва просохнет земля. Твоему отцу Батыру я сам расскажу, какого замечательного сына он вырастил. Слуги, отправить гонца в становище Кызыл-Жал, я желаю видеть их своими гостями.
— Благодарю, Великий хан, — гонец низко поклонился. Только что Владыка степи взял под свою защиту его род, оградив от мести наследников и воинов Жылан.
— Ступай, — Абылай небрежно махнул гонцу на полог шатра, тут же забыв о воине. Тархан кивнул и, подхватив свои вещи, вышел, перешагнув через труп Койкыс-нойона. А хан повернулся к своим гостям, — Хорошо, что вы сегодня решили погостить у меня, уважаемые. Нам о многом надо поговорить, — и в его глазах загорелось багровое пламя ярости.
* * *
Император был в бешенстве. Высокомерное лицо правителя огромной Империи пылало гневным румянцем, пробивающимся через толстый слой белил, а тонкие губы нервно подрагивали, выдавая ярость, смешанную с тревогой. Глаза метали искры, а брови сошлись в резкой складке, словно высеченной резцом.
Перед Императором в позе покорного раболепия, боясь поднять взгляд, склонился худощавый мужчина в простой серой тоге. Руки Советника по тайным операциям, державшие свиток с донесением, слегка дрожали.
— Ваше Императорское Величество, Вятка пала. Варвары Пограничья под командованием неизвестно откуда взявшегося, провозгласившего себя ярлом Заброшенных земель некоего Рагнара захватил город. Тагма фракийской стражи и этерия из гвардейцев родов, поддерживающих нас, разбиты. Ливелий и Тагарис мертвы. Город полностью под контролем дикарей.
Лицо Никифора исказилось ещё сильнее, глаза сузились, а толстые щёки задрожали от еле сдерживаемого гнева. Он резко подался вперёд, и ударил по столу кулаком. Чашечка кофе, стоявшая перед Императором, перевернулась и залила бумаги
— Пала⁈ — его и так тонкий голос сорвался в визгливый крик, эхом отразившийся от резных стен, — Вятка, ключ к Пограничью, в руках какого-то грязного свинопаса⁈ — он вскочил, опрокинув кресло, и ударил Советника по лицу. Голова мужчины дернулась. На гладко выбритой впалой щеке тут же проявился красный отпечаток ладони, — Вы, жалкие черви, — бесновался Император, — посмели допустить это⁈ Пограничье — это наши ресурсы, наши артефакты, наша власть! И вы позволили этому… этому варвару отобрать стратегически важный город у Империи⁈
Советник не поднимая глаз, пытаясь продолжить:
— Ваше Величество, варвары использовали древние подземелья под городом, о которых мы не знали. Их отряд ударил из-под земли, уничтожив штаб. Одновременно ушкуйники и ополченцы атаковали блокпосты. Это была спланированная операция. Мы…
— Вы обосрались! — взвизгнул Император, — Спланированная⁈ — Никифор схватил со стола статуэтку Афины и швырнул ее в стену, — Вы должны были знать о подземельях! О планах этого Рагнара! О его силе! Вы должны были разузнать о нем все, еще тогда, когда дикие варвары подло расправились с моими «Орлами»! — лицо Императора побагровело ещё сильнее, а пальцы сжались в кулаки, словно он хотел раздавить самого Советника, — Кто виноват? Ливелий? Тагарис? А может ты, мой «гениальный» стратег, который клялся, что Пограничье под контролем⁈ — Никифор ткнул толстым унизанным перстями пальцем с накрашенным алым лаком ногтем в грудь побледневшему мужчине.
Советник, стиснув зубы, попытался ответить:
— Ваше Величество, мы можем вернуть Вятку. Если собрать резервы, отправить легион…
— Легион⁈ — Никифор захохотал, но смех его был больше похож на истерический кашель, — «Орлы Зевса» уже разбиты этим варваром в Пограничье! Ты предлагаешь мне бросить в мясорубку ещё больше сил? После такого позора⁈ Когда в Степи собирается набег на наши границы, а Новгород готовит наступление⁈ — он замолчал, тяжело дыша, и рухнул обратно в кресло, его лицо теперь выражало не только гнев, но и страх, который он пытался скрыть.
— Это твой провал, — прошипел он, ткнув пальцем в Советника, — И Евпаторов! И Спартокидов! Меня окружают одни идиоты! Вы все — никчёмные тени, недостойные славы Империи! Евпаторы клялись держать север, но их гордыня привела к краху! Спартокиды подкупали ренегатов, но где они теперь? Разбежались, как крысы! — его голос снова сорвался на визг, — А теперь какой-то голодранец смеет бросать вызов мне, Богоравному! Он угрожает не только Вятке, но и всему Пограничью! Если он закрепится, мы потеряем всё!
Минуту Никифор молчал, его невидящий взгляд был устремлен в пол. Наконец, он медленно поднял глаза на Советника:
— Рагнар должен умереть. Найди лучших ассасинов. Используй яд, магию, предателей — мне плевать. Привези мне его голову. Я хочу, чтобы она торчала на пике у храма Зевса на главной площади Константинополя, чтобы каждый знал: никто не смеет бросать вызов Империи! — его глаза сверкнули, а голос стал тише, напомнив Советнику шипение змеи, — Не справишься — на этом месте окажется твоя голова. И отправьте в Пограничье четвертый легион! Идиоты! — визгливо запричитал он, — Меня окружают идиоты! Всё! Убирайся! Все убирайтесь! Никого не хочу видеть!
Советник низко поклонился и быстро вышел, оставив Никифора одного. Император тяжело опустился в кресло. Его лицо, искажённое гневом и страхом, отражало бурю внутри: унижение от поражения, раздражение от возможной утраты Пограничья и жгучую ненависть к Рагнару, который осмелился помешать его гениальным планам.
Глава 6
Мы миновали руины древнего города и подъезжали к пещерам. Хлынов оставил на Рогнеду. Что бы она не
