"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" - Павел Кожевников

Я ощутила восторг и радость в ответ.

«Имя? Хозяйка дала мне новое имя⁈» — меня буквально обдало эмоцией любви.

«Да… — растерялась я, а потом продолжила уверенно. — Да, Золотце. Помоги мне пожалуйста, мой хороший».

«Принести зайца? Я вижу зайца в степи, сейчас поймаю…»

«Нет-нет. Одолжи мне пожалуйста несколько золотых кристаллов, которые ты проглотил».

В ответ донеслось возмущение и нежелание делиться, почти что «моя прелесть».

«Я верну! — поспешила уверить я, — обещаю. У тебя есть мое слово».

Когда я вынырнула из своих мыслей, то увидела, что орки принялись спорить, пытаясь выяснить, кто же прав и как вершить суд, не зная точно, кто врет или кто обманут. На меня и защищающего меня Кирима косились со все большей неприязнью — СакрКруша как-то легко записали в одураченного и околдованного, так что виноватой осталась я одна.

Я закусила испуганно губу, понимая, что мой план может полететь к черту не потому, что мне не удастся ничего выяснить, а потому что мне не дадут даже попытаться.

И тут в круг упал, сияя золотыми перьями, сокол. Ахнули удивленно орки, большинство отпрянуло, а вот те, что принадлежали к одноименному племени, попытались шагнуть ближе. Золотце дернулся возмущенно, оглядел их с горделивым взглядом, а на Вождя, который протянул к нему руку, даже зашипел и попытался клюнуть.

— Это невозможно! Это подделка! Колдовство! — возмущенно закричал Шаман Соколов.

Я не сразу сообразила, что для местных светящееся оперенье и слишком большой размер птицы мог означать не одержимость, как для Кирима, а благословение тотема. Я шагнула вперед, и Золотце, подпрыгивая и пуша возмущенно перья, приблизился ко мне. Дернув горлом несколько раз он, быстро выдал мне несколько кристаллов. Я ожидала, что после птичьего желудка они будут все в слизи и прочем, но нет, они были совершенно сухими. Магия. Рисунки, нанесенные Шаманом, с них стерлись, а еще камни, как ни странно, поменяли форму — стали обтекаемыми и похожими на застывшие капли смолы. Я опасливо прикоснулась к первому, но ничего дурного не почувствовала. Камни не пытались обессилить меня или утянуть в прошлое. Я быстро подобрала пять камней и нерешительно погладила по перьям на грудке сокола, который вырос так, что доставал мне, сидя на земле, выше коленей, как крупная собака.

— Благословение Золотого Сокола в ее руках, — зашептались орки из нашего племени. Остальные, верно, и не знали, что думать. — Он благословил ее. Золотой сокол.

— Вы не желаете слушать правду от одного из своих собратьев, тогда я добуду для вас доказательства, — заявила я спокойно.

Я решительно пошла к Шаману.

— Не прикасайся! Она попытается околдовать меня! Уберите ее от меня! Ведьма! — заверещал он, дергаясь в разные стороны.

Я выбрала пару камней размером с ладони и встала за его спиной. Орк был крупным, так что, даже несмотря на то, что он стоял на коленях, мне не пришлось сильно наклоняться.

— Я открою правду, — произнесла я и прижала камни к его вискам.

Я ощутила, как засветились золотом мои глаза и, наверное, крылья. Ахнули удивленно орки, кто-то попытался выхватить саблю, но Кирим был на страже, одно движение его руки, и орк, подвывая, роняет раскаленное оружие. Я с благодарностью улыбнулась магу, кивнула и прикрыла глаза, погружаясь в чужие воспоминания.

Глава 42

Воспоминания Шамана были похожи на черную непроглядную муть, среди которой нужно было отыскивать нужное. Сперва я растерялась, пытаясь сориентироваться. Все было перепутано. Вот всплыли из темноты какие-то детские воспоминания о том, как его воспитывал предыдущий Шаман Соколов. После какой-то заразной болезни мальчишка остался единственным выжившим из семьи, талантливый сильный маг, способности которого смог разглядеть Шаман. Но методы у того были странные: то делился знаниями и рассказывал самые сокровенные тайны, включая свой сговор с людьми. То в приступах бессмысленной агрессии наказывал его с чрезмерной жестокостью, выращивая из ребенка агрессивного зверька. Дрессировал, будто волчонка. Неудивительно, что в мыслях Шамана того времени частенько появлялось желание убить наставника. Останавливало только одно — жадность, желание узнать больше, получить все знания, всю власть в свои руки.

Я судорожно рванулась, выскальзывая из этих воспоминаний. Отвратительно. Но… надо бы об этом тоже подумать. Вот бы записать эти воспоминания. Не личный опыт, конечно, а знания старого шамана… и тут я ощутила, как на мои мысли откликнулись кристаллы. Верно, ведь сильфиды их для того и использовали. Я смогла ощутить, что в камнях будто есть место, как свободное пространство на флешке, и пожелала, чтобы туда записались все знания Шамана о том, как проводить какие ритуалы и прочее.

Боль пронзила тело от кончиков пальцев на руках, через голову и отдаваясь в ноги. По лицу потекли слезы. Черт, жадность сильфиду сгубила. Я замахнулась на слишком высокий уровень работы с камнями, силы буквально истаивали, меня пошатнуло, но я с трудом удержалась на ногах. Ощутила, как тускнеет свет в моих крыльях. Ощущение, что каждый маленький эпизод знаний, записанный на камень — это крошка моей силы и молния, прознающая мое тело. Хотелось отказаться от этой идеи, бросить, но…

Это же знания. Нельзя их просто выбросить, нельзя отказаться. Перед глазами быстро-быстро пролетали эпизоды обучения Шамана: нужные камни, находимые в степи травы, наполненные магией ритуалы, песни и ритмы, которые он отрабатывал не часами, а сутками. Все несистемно, вперемешку, без теории голая практика. Часть ритуалов совершенно бессмысленная и лишенная магической основы. Наверное, дело в искажениях. А часть — сокровища прошлого, прошедшие через века, ключи к работе с Капищем. Сохранить, не опустить.

К сожалению, как это часто бывает, Шаман умер прежде, чем смог рассказать ученику все, что знал. Он и взял-то его только боясь уйти в иной мир без приемника, тоже берег свою власть. Но я выдохнула с облегчением. Еще поискала немного, пробегая по жизни Шамана, записывая то, как он на практике применял свои знания, какие-то наработки даже создал сам, но в основном — ничего в них хорошего не было. Когда дошло до экспериментов на людях, я старалась не смотреть, только записывала на отдельный кристалл. «Даже результаты экспериментов нацистов были не полностью уничтожены, кое-какие их научные данные были использованы для развития науки», — всплыло в голове, хотя гадливое ощущение не покидало меня.

Наконец, выудив все про магию, я выдохнула и приступила к поискам всех следов его преступлений. К этому