Последняя битва-2 - Данияр Саматович Сугралинов
– Славьте Бездну. – Звонкий голос прозвучал как музыка.
– Слава Бездне! – отозвалась пустыня.
Они раскачивались в унисон, двигались в едином порыве, их руки поднимались и опускались в общем ритме, а голоса сливались в нечто большее, чем хор, – в голос самой веры, в молитву, которая наделяла силой.
– СЛАВА БЕЗДНЕ!
Земля дрожала в такт их словам, небо темнело, а солнце, минуту назад сиявшее над пустыней, заволокло мглой, сгустившейся во что-то материальное.
– СЛАВА БЕЗДНЕ! СЛАВА БЕЗДНЕ! СЛАВА БЕЗДНЕ!
Рев фанатиков нарастал. Для многих из них, кто застревал в бета-режиме, Бездна стала не просто игровой богиней, а кем-то действительно могущественным, кто мог по-настоящему отнять жизнь или наделить силой и богатством.
Но в этом действе таилось что-то иное. Совсем не превознесение божества или игровая активность.
Песок поднимался в воздух и вихрился вокруг коленопреклоненных, образуя спирали. Кровь – реки крови, пролитой сегодня, – текла к центру поля, собираясь в узоры, в руны, в символы, которые жгли глаза.
– СЛАВА БЕЗДНЕ! СЛАВА ЕДИНОЙ И ИСТИННОЙ БОГИНЕ ВСЕГО СУЩЕГО!
Небо разверзлось.
Оно треснуло, как яичная скорлупа, и изнутри хлынул свет – цвета старой кости, цвета выцветших саванов, на которых распускались кляксы мрака.
И в этом мрачном сиянии проявилась Бездна.
^ Бездна, единая и истинная богиня всего сущего??? – го уровня
Джун Кертис, она же Девятка. Девушка, которая, как и Максин О’Хара-Аберкромби, Пять-четыре, прожила десять тысяч лет в бета-мире, но стала богиней.
Богиней настолько могущественной, что даже я не мог определить ее уровень развития.
– Наконец-то все закончилось, – проговорила она тихо и спокойно, но все услышали.
Она поманила к себе Лексу, и та подлетела, а мое тело просто оказалось рядом с ними – потому что так захотела богиня.
Бездна посмотрела на меня и одними губами улыбнулась.
Лекса парила рядом. Сатана смотрел на меня ее глазами и сиял улыбкой ребенка.
– Ты понимаешь, почему еще жив, Скиф? – спросила Бездна мягко.
– Вам нужно мое тело. – Я качнул головой на Лексу. – Зачем? Он сейчас не слабее меня.
– Это заемная энергия, – объяснила Бездна.
– И твое тело все же сильнее, братик, – добавила Лекса. – В нем можно вершить великие дела.
– Это я как раз могу понять, – усмехнулся я, глядя на Бездну. – Враг привык получать то, на что положил глаз. Но зачем это тебе, Джун?
Та пожала плечами.
– Таков уговор между ним и мной. Древний хочет именно твое тело.
– Зачем оно тебе, Враг? – спросил я.
Лицо Лексы поплыло, тело запузырилось, надуваясь и трансформируясь, но тут же вернуло облик девочки, и та улыбнулась, хихикнув:
– Эта оболочка искусственная, она нестабильна. Бездна создала ее как временное вместилище для сознания и души твоей нерожденной сестры. И в этом проблема.
– Раз так, ты мог выбрать любое другое тело, – сказал я. – Сегодня пало множество могущественных сущностей.
– Мне нужно твое, – отрезала Лекса. Она подлетела ближе, и ее лицо заполнило все поле зрения – невинные черты ребенка с голодными, алчными глазами. – Но проблема в том, что ты защищен. Спящие вложили в тебя слишком много. Если я просто сотру твое сознание и вырву душу, она разрушится вместе с телом. А мне нужно тело целым.
– Поэтому ты сам откажешься от них, – сказала Бездна. – Добровольно.
– Да что ты говоришь… – хмыкнул я. – И с чего бы это?
Проигнорировав мои слова, Бездна холодно озвучила:
– Отрекись от Спящих. Преклони колено передо мной. Тогда я отпущу твою сестру и пощажу родителей. Если откажешься, их уничтожат в том мире.
– С чего бы мне тебе верить, Джун? – спросил я, хотя был уверен, что она не лжет.
Бездна посмотрела на Лексу, а та, скинув маску маленькой девочки, прошелестела:
– Самаэль… Мое любимое воплощение… Да, Исмаэль Кальдерон умер, но семья все еще скорбит по нему. Как думаешь, долго ли Майк Хаген будет защищать твою семью, чавал? А терпение моего Картеля бесконечно, как и долги бессрочны. Рано или поздно…
– Оба мира давно слились, Скиф, – сказала Бездна. – И корпорация готова на все. Лишь бы сохранить хотя бы иллюзию контроля над Дисгардиумом. Так что не считай мои угрозы блефом. Это не блеф.
– Знаю… – Подумав, я спросил: – Я правильно понимаю, что умру при любом раскладе? Отдам вам персонажа или нет, жизнь вы отберете?
– Увы, – безэмоционально ответила Бездна. – Оставлять тебя в живых глупо и опасно при любом исходе. И хотя без твоего тела Древнему придется самому укреплять свое последнее воплощение…
Она осеклась, потому что Лекса бросила на нее взгляд, полный ярости, но длилось это лишь мгновение. Показалось? Точно показалось, потому что сестренка смотрела на Бездну глазами, полными любви и уважения.
– Принципиально для меня это ничего не изменит, – закончила мысль Бездна. – Ты умрешь в любом случае. Но при добровольном согласии Древний сможет полностью слиться с твоим телом, не потеряв ни капли силы.
Она повернулась к Лексе.
– После того как он согласится, ты выполнишь свою часть сделки, Древний. Иначе…
Лекса поморщилась.
– Разумеется, дорогая. Разве я когда-нибудь нарушал слово? Ты получишь все, чего заслуживаешь. Каждую крупицу. Я существую дольше, чем это мироздание помнит себя, и за все эти эоны ни одна сделка со мной не осталась невыполненной. Ты же знаешь меня, Джун. Знала еще с тех времен на Земле, когда я направлял твои первые шаги к величию.
Он улыбнулся губами Лексы – и в этой гримасе была такая искренняя теплота, что на секунду я почти поверил.
– Мы партнеры, – добавил он мягко. – И когда все закончится, тебе откроется не только унылый мир Земли. Это ведь то, чего ты всегда хотела?
Бездна помолчала. Потом кивнула.
– Не забывай. Каким бы ты ни был где-то там – здесь, в этом мире, я твоя богиня. Я могу развоплотить тебя. Или заточить.
– Конечно, дорогая. Конечно.
Они повернулись ко мне, а я промолчал, чувствуя себя обманутым, потому что Спящие так и не явились и момента озарения, который обещала мне Фортуна, тоже не случилось.
И выбор, который мне осталось сделать, не обещал лично мне ничего хорошего: погибнуть, но спасти семью или погибнуть и не спасти. На мгновение я даже пожалел, что выбрался из бета-мира. Сидел бы сейчас с Макс на веранде, пил чай с пирожными и болтал с Кусаларикс…
– Ну же, братик. – Лекса склонила голову набок. – Не упрямься. Все твои друзья погибли, и боги твои тебя бросили. Что тебе еще остается? Чего ради еще жить?
У меня оставался бесполезный козырь в рукаве, который так и не пригодился, а потом и
