Адмирал космического флота - Геннадий Борчанинов
Спустя несколько минут вошли оба контр-адмирала, сперва Платонов, затем Ткачёв, оба в сопровождении адъютантов. Хмурые, угрюмые. Они переживали из-за нашего поражения ничуть не меньше, чем я.
— Господин адмирал, — кисло произнёс Платонов. — Контр-адмирал Платонов по вашему приказанию прибыл.
В каждом слове читалось недовольство, раздражение. Разочарование.
Ткачёв докладывать не стал, молча прошёл и сел, не обращая внимания на мой пристальный взгляд.
Я их понимал. Для них я по-прежнему всего лишь выскочка, сопляк, которому доверили флот исключительно по высочайшему соизволению. По протекции.
— Прошу садиться, господа, — сказал я.
— Это как трибунал решит, — не то пошутил, не то предупредил Ткачёв.
— Я вас позвал не для разбора полётов, — сказал я. — Ситуация рассмотрена, изучена и проанализирована, такого больше не повторится.
— А для чего тогда? — фыркнул Ткачёв. — Спросить совета? Мой совет вам, без обид только… Подайте в отставку.
— Мою отставку не примут, — холодно произнёс я. — Я позвал вас не за этим.
Платонов подёргал себя за усы, напряжённо глядя то на меня, то на развёрнутую карту Галактики.
— Господин контр-адмирал, — сказал я ему. — Это приказ о присвоении вам очередного звания. Вы назначаетесь моим первым заместителем вместо Клячина.
— Служу Империи… — проворчал Платонов.
Он прекрасно понимал, чем это чревато. Огромной массой работы и большой ответственностью. Преференции же весьма сомнительные.
Но в этом вся наша служба, и отказаться от неё нельзя. Тем более в такой ситуации, поэтому Платонов стоически принял новую должность.
— Рекомендую перебраться с «Эгиды» на «Гремящий», тут как раз свободна гостевая каюта, — сказал я.
— Непременно, — проворчал он.
— Мои поздравления, господин вице-адмирал, — насмешливо проговорил Ткачёв, обозначая поклон кивком.
— Посмотрим, чем господин главнокомандующий пожалует вас, — хмыкнул Платонов. — Не просто же так он позвал нас обоих.
Я вообще-то не планировал давать новую должность Ткачёву. В его способностях я пока ещё сомневался, в его лояльности тоже. Но вице-адмирал повернул всё так, что у меня не осталось выбора. Какую-то плюшку нужно выдать и командиру «Кроноса». Сахарную косточку.
— Не просто так, — кивнул я. — «Кронос» теперь остался самым боеспособным кораблём эскадры. Да что там, всего флота.
Ткачёв надменно улыбнулся уголком рта. Он, наверное, был единственным, кто не расстроился из-за гибели «Титана». Потому что ему явно не нравилось находиться на вторых ролях. Ткачёв был, очевидно, амбициозным и целеустремлённым человеком.
— Поэтому я рассчитываю на вашу помощь, господа, — сказал я.
— Поможем, — за двоих ответил Платонов.
Они оба были старше меня почти вдвое, с седыми висками и морщинами на лице, ещё не старики, но уже подобравшиеся вплотную к порогу старости. Так что в их понимании я просил их покровительства, советов, подсказок. Что ж, признаю, советы и подсказки мне пригодятся.
— Разведка уже отправилась во все соседние системы, будем держать Свободный Флот под постоянным наблюдением, — сообщил я.
— Разумно, — хмыкнул Ткачёв.
— И так как мы больше не обладаем превосходством в боевой мощи, нужно как-то заставить их эскадру разделиться, — сказал я.
— Если они вообще пойдут дальше, — сказал Платонов. — Вебер снова остановилась.
— Непременно пойдут, — сказал я. — Альянс будет хапать всё, до чего только сможет дотянуться, значит, её заставят пойти дальше. Вглубь нашего пространства. Мы должны подготовить ловушку и заманить её туда.
— Ей хватит ума не соваться в пекло, — возразил Ткачёв.
Ещё один укол в мой адрес, который я проигнорировал. Таких будет ещё много, даже спустя долгие годы. Мне обязательно ещё не раз припомнят это позорное поражение.
Но без падений не бывает и взлётов. Важно не то, победил ты или нет, важно то, как ты держишь удар.
— Если у неё не будет выбора… — хмыкнул я. — Играете в шахматы, господин адмирал?
— Бывало, поигрывал, — признался Ткачёв.
— Значит, должны знать и про цугцванг, — сказал я. — Это когда ты принуждаешь соперника сделать ход, такой, который тебе выгоден. Когда других ходов нет.
— Обложить флажками… — произнёс Платонов.
— Если вам угодно, можно сказать и так, — кивнул я.
— И как вы себе это представляете? — фыркнул командир «Кроноса». — Готов поспорить, адмирал Вебер сильнее нас всех и в шахматах, и в стратегии вообще.
— Вы ей восхищаетесь, — усмехнулся я.
— Да, и что с того? — развёл руками Ткачёв. — Это не помешает мне стрелять по её кораблю, если это понадобится. Вам следует у неё поучиться, господин адмирал.
— Как раз этим я и занимаюсь, — сказал я.
Я почувствовал, как у меня пересохло в глотке от долгого разговора, и вызвал вестового, который дежурил за дверью.
— Выпить не желаете, господа? — спросил я.
— Не откажусь… Чего-нибудь покрепче, если можно, — сказал Платонов.
— Я пас, — хмыкнул Ткачёв. — Благодарю за предложение.
— Василий, будь добр, коньяку, — попросил я. — А мне как обычно.
— Есть, господин адмирал, — кивнул вестовой.
Был соблазн тоже перейти на что-то покрепче, но я сдержался. Мне сейчас нужна ясная голова. Лучше бы вообще обойтись без стимуляторов.
Вестовой быстро вернулся, ловко поставил бутылку и стакан перед новоиспечённым вице-адмиралом, поставил передо мной дымящийся чёрный кофе, незаметно вышел.
— За победу, господа, — произнёс Платонов, поднимая бокал.
— Не знаю, как вы, а я за победу выпью после победы, — хмыкнул Ткачёв.
Разумно. Я после победы тоже непременно выпью. Если она будет, эта победа. Я не то чтоб сомневался в наших силах, но если смотреть на вещи трезво, то изначально шансы закончить войну победой или поражением были равны. Теперь, с гибелью «Титана» и остальных кораблей, баланс качнулся в сторону Альянса, и нам придётся попотеть, чтобы завершить войну хотя бы белым миром, статусом-кво. Без аннексий и контрибуций.
О том, чтобы перевести боевые действия на вражескую территорию, я теперь даже и не думал. Даже в самых смелых фантазиях. Своё бы защитить, это уже будет триумф.
Я отпил кофе, поставил полупустую кружку перед собой, посмотрел на адмиралов. Не так я себе представлял свою команду по спасению Империи, но выбирать
