Попаданец в Рой. Том Ⅵ - Никита Кита
Мыслительный центр решил испытать плавательные способности имитатора и таки нырнул. Выяснилось, что через два метра туннель поднимался вверх, за счёт чего осушался. Значит и бокаты могли без особого труда преодолеть эту преграду. Разве что, пришлось бы намокнуть, что вряд ли вызвало бы сильные неудобства у компании голых психов.
В подземелье было совершенно темно, а его размеры не позволяли гуманоидам ходить прямо, на двух ногах — только на четвереньках или сложившись пополам. Это не удивляло, ведь данные индивиды даже по поверхности ползали на четырёх конечностях. Относительно тесный коридор плавно поднимался от затопленного участка, а затем также поступательно опускался, рисуя горку. Следуя по нему, ослеплённый жучок исследовал земляные стены, потолок и пол на предмет любых ответвлений или занимательных предметов.
Первой находкой в норе кустовиков стали кости вставленные в глину. Мелкие фрагменты костных тканей были инкрустированы в вертикальную стену и все вместе образовывали некую мозаику. Нащупав каждый из них по очереди, слуга сумел составить в голове картинку. Получившийся символ являлся одной из тех рун, что Рой находил на камнях возле пещеры слепней и на теле первого убитого кустовика.
Через пять метров, за неровностью туннеля взору насекомого открылось слабоосвещённое пространство. Низкий коридор переходил в небольшую комнату. Из этой комнаты ещё один тесный коридор вёл в следующую комнату. И вот уже во второй комнате находился какой-то слабый огонёк, дающий блеклый луч на оба помещения.
До слуха донеслось тихое кряхтение и сопение гуманоидов. Значит дальше следовало продвигаться максимально осторожно. Крохотный лазутчик подполз к проходу в первую более-менее просторную, подземную полость. За счёт света во второй комнате, слуга мог частично разглядеть интерьер первой. Круглое помещение имело куполовидный потолок. В центре располагался толстый деревянный столб, подпирающий десятки и сотни просунутых над ним веток. Данные изогнутые прутья, в свою очередь, удерживали от осыпания потолочный грунт — простая и надёжная конструкция. На ветвях под куполом висели верёвки, на которых, как жемчуг на нить ожерелья, были нанизаны черепа бокатов.
К центральному столбу за руки и ноги был привязан полуголый мужчина. Фёдор узнал его. Им оказался тот самый доходяга добровольно наклеивший на себя слизевую сеть. Вода ещё не успела стечь со всех листьев, что намертво прикрепились к его коже. Он стоял спиной к столбу, руки задраны вверх, а голова безвольно повисала вниз. В свете огонька, можно было увидеть, что глаза аборигена закрыты, губы дрожат и едва заметно шевелятся, будто пытаясь что-то прошептать, а на щеках и шее кровят свежие порезы, перепачканные в какой-то грязи.
«Они наказали его?» — первое о чём подумал Фёдор — «Сначала помогли свершить задуманное, а потом покарали?»
Насекомыш аккуратно выглянул из-за угла. Тогда он заметил источники и других звуков. Трое или четверо бокатов лежали на кучах хвороста, разложенных на полу сплошь усеянном разнообразным костяным крошевом. И хоть лежбища у них были, мягко говоря, не самые комфортабельные, кустовики дремали, изредка издавая посвистывающие и рычащие, звероподобные звуки. Если они и во сне так разговаривали, значит настоящей речи дикари попросту не знали. Значит то, как они общались на поверхности не просто ради маскировки, а их настоящий язык. К таким выводам пришло управляющее сознание.
По костяным черепкам, вдавленным в глиняный пол стопами, притворщик бесшумно пополз вперёд. Скрываясь во тьме, он со спины обошёл привязанного к столбу мученика. Вблизи разведчик удостоверился, что жители норы и правда спят прямо на кипах самых обычных, ничем не накрытых, сухих веток. В представлении человека, даже просто на траве или на листьях было бы гораздо удобней.
Агент миновал спальню безумцев незамеченным. Дальше он попал в недлинный коридор между двумя комнатами. Там жучок в некоторой мере увидел наполнение второго помещения. Пол в нём был также устлан не фарфоровой плиткой, а костями. В центре располагалась такая же конструкция из вертикального столба и веток поджатых к куполовидному потолку. На стенах виднелись костяные мозаики с известными иероглифами. Повсюду валялись наваленные кучами самые разнообразные предметы: ножи, дубины, деревянные черенки, топоры и мотыги без рукоятей, пилки, молотки, железные гвозди, корзины, ковры, сапоги, кожаные сандалии, сумки, мешки, сундуки, ларцы костяное оружие, духовые трубки, ремни, верёвки, крюки, деревянная, глиняная, каменная и железная посуда. Чем-то это напоминало сокровищницу бандитов, но вместо драгоценностей здесь лежали самые простые бытовые вещи. Некоторых из них были подвешены на колышки вбитые в стены или на потолочные ветви.
Всё это глинотел сумел увидеть за счёт лучины горящей на бронзовой подставке, стоящей на полу. У подставки лежали кремень, кресало, запас щепок и промасленных фитилей. Сбоку от лучины, спиной к свету сидел голый кустовик, облачённый лишь в деревянную маску. Дикарь обладал бесчисленным множеством шрамов по всему телу и не поддающимся счёту количеством свежих ран, покрытых застывшей сукровицей.
По ширине плеч и таза, а также по тембру голоса, мыслительный центр догадался, что это самка. Сидя на корточках, она орудовала молотком и с его помощью разбирала на запчасти какой-то сундук или ящик. Свои действия она сопровождала негромким нервным повизгиванием.
«Я словно в хоррор фильм попал.» — подумал Фёдор, оценивая обстановку — «У кустов есть глаза. Подходящее название…»
Глава 104
(часть 2)
Щепка на подставке начала затухать. Это вынудило бокатианку развернуться и заняться подготовкой новой лучины. Дикарка торопливо подожгла от угасающего огонька другую полоску древесины и принялась вставлять её на место обугленной. Как только справилась, она резко обернулась и посмотрела на проход в соседнюю комнату. Похоже женщина заметила шевеление насекомого, которое спряталось в самый последний момент. Глинотел сымитировал вдавленную в пол кость. И при таком освещении это сработало. Постояв нерушимо секунд пять, безумная гуманоидша вернулась к молотку и деревяшкам.
Делать нечего, пришлось и дальше сидеть в этой перемычке в надежде, что вскоре самка кустовика закончит свои дела, прекратит поддерживать источник света и последует примеру своих дремлющих сородичей.
Насекомыш пролежал неподвижно, в режиме маскировки несколько минут, как вдруг из помещения с вещами начали доноситься какие-то неадекватные звуки. Истошные стоны бокатианки походили на собачий скулёж и поросячий визг одновременно. Складывалось впечатление, что её кто-то прямо сейчас режет живьем. Настолько надсадный и преисполненный боли вопль вынудил слугу разрушить маскировку и взглянуть в освещённую лучиной комнату. А там, как выяснилось, происходило нечто совершенно необъяснимое. Взяв щербатую доску, дикарка плотно прижала к ней кисть и с усилием проводила ладонью вдоль ощетинившихся занозами волокон.
