Придворный Медик - Алексей Аржанов

— Рентген в данном случае делать бесполезно, поскольку он может показать только целостность костей черепа. Сотрясение никакими методами обследования в принципе увидеть невозможно, так как оно возникает на уровне клеток головного мозга, — объяснил я.

— Именно! Вот это я и хотел услышать! — закивал старичок. — Что ж, в таком случае у меня к вам двоим последний вопрос. Как вы отреагируете, если я скажу, что вы оба ошиблись?

— В каком это смысле, Алексей Георгиевич? — оторопел и без того расстроенный Беленков.

— Мы только что госпитализировали симулянта, — заявил нейролекарь. — Он обвёл вас двоих вокруг пальца.

Вот ведь хитрый дед! Знает, какую тему затронуть, чтобы запутать своих учеников. Только на мне этот трюк не сработает.

— Я понимаю, к чему вы клоните, — ответил я. — Сотрясение мозга очень легко симулировать. Достаточно сказать, что болит голова, тошнит, память отшибло, а затем намеренно промахнуться в пальце-носовой пробе.

— Об этом я и говорю, — улыбнулся Сергеев. — Я решил пойти на поводу у пациента. Госпитализировал симулянта, чтобы вы научились.

— Проклятье… — выругался Леонид Беленков. — Простите, Алексей Георгиевич. Не думал, что мы так облажаемся.

— Не спешите, Леонид Петрович, — попросил Беленкова я. — Мы не облажались. И Алексей Георгиевич сам это прекрасно знает. Не так ли?

— Вы что же, молодой человек, хотите сказать, что я вам лапшу на уши вешаю? — нахмурился нейролекарь.

— Этой лапшой можно целое отделение накормить, — ответил я.

— Хорошо, в таком случае скажите, в какой ситуации можно уверенно сказать, что у человека сотрясение? Ведь всему приходится верить с его слов, а дополнительные обследования никакой информации не дадут.

— Приходится следить за тем, как пациент рассказывает о произошедшем. Отмечать, волнуется ли он. Не переигрывает ли. И важно, чтобы он сам не наталкивал нас на нужный диагноз. Такие симулянты часто сами начинают беседу со слов: «Кажется, у меня сотрясение».

Сергеев долго молчал, сверля меня взглядом. А затем стукнул своей сухой ладонью по столу и воскликнул:

— Чёрт меня раздери, Булгаков! Вы меня раскусили!

— Ч-что? — только из смог выдавить из себя Беленков.

— Что-что! Обманул я вас, Лёня, — ответил Сергеев. — Проверить хотел, доверитесь ли вы моим словам или станете спорить. К счастью, Павел Андреевич не постеснялся вступить в дискуссию. Всё верно. У него действительно сотрясение. Мой «анализ» подтвердил. Но без хорошо развитой магии отделять настоящих больных от симулянтов можно только за счёт внимания и опыта.

— Как же я умудрился так облажаться… — прошептал Беленков.

— Не унывайте, Леонид Петрович! — протянул Сергеев. — Успеете ещё всему научиться. Пока что я ещё здесь. Тем более, у вас очень мозговитый коллега теперь имеется. Если что, всегда сможете посоветоваться с Павлов Андреевичем.

В каком теле не окажись, а всё сводится к одному. От судьбы не уйдёшь. Что в прошлом мире я раздавал советы врачом, что в этом занимаюсь тем же самым.

И для меня это в радость. Делиться опытом — большое удовольствие.

Главное, чтобы меня под конец дня отсюда не вышвырнули. Хотя… Если мой план сработает, Гаврилов не сможет этого сделать.

* * *

— Спасибо, что выделили мне время, Евгений Кириллович, — произнёс командир охраны Коршунов и присел за широкий стол.

Встреча Коршунова и Гаврилова состоялась в конференц-зале поликлиники. Изначально командир планировал побеседовать с Булгаковым ближе к обеду, но всё же изменил свои планы.

Наставник Булгакова может рассказать то, чего не скажет сам подозреваемый. А Коршунов не хотел упускать ни единой детали. Чем больше кусочков мозаики, тем более целостной выйдет картина.

— Ваш звонок меня ошарашил, господин Коршунов, — произнёс Гаврилов. — Вы всерьёз хотите сказать, что мой помощник подозревается в государственной измене?

— Ну… Возможно, я немного преувеличил, — поджал губы командир. — Но и этот вариант исключать нельзя. Пойманный нами нарушитель признался, что Павел Булгаков помогал ему в проникновении.

— Но ранее вы говорили, что Павел Андреевич избил его до полусмерти. В чём логика? — не понял Гаврилов.

Коршунов за время своей службы научился читать людей. И прекрасно понимал, что в мыслях Евгения Кирилловича уже была каша. Лекарь с трудом сдерживал ярость. Причём сложно сказать, на кого он злился больше. На Булгакова, который наворотил кучу проблем всего за пару дней, или же на самого командира, который вынудил его бросить работу и устроил полноценный допрос.

— А логика моя предельна проста, господин Гаврилов. Сначала Булгаков помог ему проникнуть на территорию двора, а после этого они из-за чего-то повздорили. Скорее всего, деньги не поделили, — заявил Коршунов.

Доказательств этому не было, и командир это прекрасно понимал. Но интуиция подсказывала ему, что с Павлом Булгаковым что-то не так. Чем-то он отличается от других лекарей. Он явно что-то скрывает. И его тайны могут навредить Его Императорскому Величеству.

И самому Коршунову. Если при дворе произойдёт ещё одно преступление, его репутация упадёт ниже плинтуса. Получится, что служба безопасности и яйца выеденного не стоит. А ведь он сам выбирал этих людей! Поручился за них!

Нет, нельзя позволить Булгакову всё разрушить.

— Так чего вам от меня-то нужно, командир? — окончательно потерял терпение Гаврилов. — Хотите, чтобы я его уволил? С удовольствием!

— Внутренние дела клиники меня не интересуют. Я лишь хочу знать, что Булгаков говорил на собеседовании. Странное получается совпадение. Он только устроился, и в этот день впервые за долгие годы к нам ворвался посторонний! — воскликнул Коршунов.

— А что он там говорил… — задумался Гаврилов. — Ах да! Полгода назад его родители погибли при неизвестных обстоятельствах. На собеседовании он сказал, что хочет накопить средства, чтобы восстановить свой род.

Деньги… Значит, он здесь ради денег? Жажда наживы. А ради денег некоторые проходимцы не только императора, они и мать родную продать готовы!

Паранойя окончательно овладела Коршуновым. Теперь он был уверен в своей правоте.

— Я услышал достаточно, Евгений Кириллович, — улыбнулся одним лишь уголком рта командир. — Позовите сюда Булгакова. Возможно, вам даже увольнять его не придётся самому.

Командир провёл рукой по висящим на поясе наручникам, наслаждаясь приятным холодом металла.

* * *

После окончания приёма нейролекаря Гаврилов вызвал меня в свой кабинет. Только разговор у нас завязался совсем не на ту тему, к которой я готовился.

— Кто меня вызывает?