Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца - Михаил Александрович Михеев
Вторым по мощи, теоретически, являлся флот СССР, имеющий сейчас четыре новейших линкора – «Советский Союз», «Советская Россия», «Советская Белоруссия» и «Советская Украина» – и два линейных крейсера, «Кронштадт» и «Севастополь». Старые линкоры-дредноуты даже не пытались учитывать, поскольку эти тихоходные, слабо защищенные реликты прошлой войны, вооруженные вдобавок всего лишь двенадцатидюймовыми орудиями и обладающие абсолютно неудовлетворительной мореходностью, представляли достаточно сомнительную боевую ценность. Так что они остались на базах, осуществлять прикрытие своих берегов, а вот шесть новейших кораблей с немногочисленным эскортом (с легкими крейсерами у русских всегда было неважно), состоящим в основном из эсминцев, присоединились к немецкому флоту. Адмирал Кузнецов лично держал флаг на «Советском Союзе», и оставалось только гадать, чего ему стоило добиться у Сталина разрешения на участие в этом походе.
Теоретически этот отряд был силен, практически же… Откровенно говоря, как бы ни хотелось Колесникову считать соотечественников лучшими из лучших, причем во всем, за что берутся, в нереальной эффективности советского флота он сомневался. Причины к тому имелись достаточно весомые.
Во-первых, уже более полувека русский флот побед как-то не демонстрировал. Воевали храбро и вроде бы даже грамотно, но при этом как-то бестолково.
Во-вторых, новые корабли, которые наверняка еще толком не освоены. Все «детские болезни» всплывут наверняка в самое неудачное время, а недоученное придется осваивать в бою. С освоением же и обслуживанием новой техники, что у русских моряков, что у советских военморов, частенько получалось как-то не очень.
В-третьих, и матросы, и офицеры (ой, простите, командиры, но сути это не меняет) почти все необстрелянные. Кое-кто, правда, успел повоевать в Испании, некоторые даже успешно, но таких минимум, да и масштабных сражений там как-то не наблюдалось.
В-четвертых, у русской эскадры не имелось усиления в лице авианосцев. Были еще и в-пятых, и в-десятых, но сути это не меняло – советский флот оставался пока что темной лошадкой с весьма сомнительными перспективами.
В этом плане даже французы выглядели чуть предпочтительнее. В храбрости они русским, может, и уступают, но вот касаемо всего остального – вопрос открытый. Во всяком случае, в боях участвовали и дрались неплохо, а Жансуль – флотоводец опытный, достаточно решительный и отнюдь не бесталанный. Старые, откровенно слабые «Прованс» и «Лоррэн», он оставил в Тулоне, приведя с собой корабли, обладающие реальной боевой ценностью. Новейшие линкоры «Ришелье» и наконец-то достроенный «Жан Бар», линейные крейсера «Страссбург» и «Дюнкерк», ну и британские трофеи, ныне «Фридрих Великий» и «Мольтке». В общем, достаточно мощная эскадра, вдобавок, являющаяся организационно частью немецкого флота. Вместе с ней у Колесникова получались отряд новейших быстроходных линкоров, отряд линейных крейсеров и отряд тихоходных линейных кораблей плюс авианосцы. Все с опытными, проверенными в бою экипажами. С такими силами выходить против флота США было уже вполне реально.
Ну и итальянцы подтянулись. Правда, особой эффективности от них никто не ждал, ну так хоть рядом постоят, массовкой подработают. Надо сказать, адмирал Каваньяри притащил с собой буквально все, что мог. Четыре старых линкора, несущих всего-то по десятку орудий калибром триста двадцать миллиметров, и столько же новых, типа «Литторио», последний из которых, «Имперо», был введен в строй буквально только что и достраивался в дикой спешке, с помощью все той же Германии. Колесников хорошо помнил, что в прошлую войну итальянский флот, за исключением диверсантов, опозорился страшно, и эффективность его выглядела едва ли не отрицательной величиной. Так что в расчет он итальянцев особо не принимал, но на подхвате могли и пригодиться.
Помимо линейных и авианосных гигантов объединенный флот тащил с собой эскорт из крейсеров и эсминцев, а также транспортные корабли с боезапасом, топливом и десантом. Армада выходила крайне внушительная. Плюс подводные лодки, щедро рассыпавшиеся впереди. И Колесников уже заранее хватался за голову, представляя, каково это будет, совместить в единое целое огромную массу кораблей со столь разными характеристиками и уровнем подготовки экипажей. Но деваться было уже некуда, отступать поздно, приходилось играть теми картами, которые были на руках.
Местом сбора объединенного флота стал Рейкьявик. Здесь Колесникову уже приходилось бывать, причем дважды. В первый раз, когда он во время войны с Британией разнес здесь всю посуду, а второй – уже после капитуляции островной империи. Тогда исландцы, вспомнив, наверное, о предках-викингах и воспользовавшись творящимся в Германии бардаком, решили поиграть в независимость. Пришлось наспех вразумлять. К счастью, в правительстве Исландии сидели отнюдь не дураки, которые живо посчитали число вымпелов на горизонте, убытки, которые нанесут германские корабли в случае, если не удастся договориться. После этого они сравнили результат с теми выгодами, которые дает статус провинции с высокой автономией, и решили не доводить до конфликта.
Вот только Колесников в тот момент думал уже совсем по-другому. Он устал за последние месяцы настолько, что хотелось кого-нибудь убить. Претворять свою идею в жизнь он, конечно, не стал – любое дело не стоило доводить до абсурда. Тем не менее, правительство Исландии за попытку сепаратизма было арестовано в полном составе. Простые же островитяне, видя такое дело, предпочли заткнуться и не мешать серьезным людям делать серьезные дела. Так что сейчас в распоряжении новообразованного альянса имелась неплохая, очень удобно в стратегическом плане расположенная база, и именно с нее решено было начать последний бросок на Америку.
Однако события последних лет приучили Колесникова думать не только о военных аспектах вопроса, поэтому ему очень не понравилась самодеятельность японцев. Именно из-за этого он не торопился, вдобавок, задействовав силы разведки. В нюансы того, что и как они там проворачивали, он принципиально не лез, считая, что работу должны делать профессионалы, а вот о том, какой должен был оказаться результат, какие преференции получат участники операции при успехе и какие последствия будет иметь неудача, постарался объяснить предельно четко. И, как обычно, не скупился ни на посулы, ни на угрозы. А о том, что слов на ветер адмирал не бросает, знали все.
Разведчики впечатлились. Разведчики постарались. И, как показали дальнейшие события, справились. По насквозь неофициальным, но при этом считающимися в США
