Последний Герой. Том 5 - Рафаэль Дамиров
* * *
Я набрал Бульдога, его рабочий номер.
— Сметанин слушает, — отозвался он, как всегда сухо, но на этот раз в голосе сквозила хотя бы какая-то оживлённость.
— Привет, Аркадий Львович, это я, Максим Сергеевич.
— О! — будто даже обрадовался он. — Ну ты даёшь… Вот устроил заварушку, а? Ладно, что всё разрешилось. Так, Максим Сергеевич, нам с вами нужно срочно увидеться и переговорить. Я снял розыск, так что теперь официально ты чист, больше не подозреваемый.
Мы с ним ещё в его машине перешли на «ты» — правда, вынужденно, по крайней мере, с его стороны, так что теперь он немного путался.
— Да, я в курсе, — ответил я.
— Тогда давайте так: надо встретиться, но не в моём кабинете.
— Почему не в кабинете? — спросил я.
— Не по телефону. Короче, у вас тут есть кафе на углу Ленина и Карла Маркса, знаешь? Оно там одно, не ошибиться. Через час сможешь быть? Дело серьёзное.
— Смогу.
— Если что, могу за тобой заехать.
— Нет, не надо. Сам доберусь, я на колёсах, — сказал я, хотя про себя отметил, что колёс у меня, по сути, сейчас и нет, но это Бульдогу знать ни к чему.
— Ну ладно. Тогда через час там.
Перед встречей я сделал пару звонков, уладив свои дела. Ровно через час такси высадило меня на перекрёстке Ленина и Карла Маркса. Кафешка была из тех, что помнили ещё девяностые: старая вывеска «Мангал и угли», облупившаяся краска, запах жареного мяса, который въелся в стены, и несколько пластиковых растений в горшках для вида. Надо думать, московский следак не хотел светиться в более парадных местах.
Внутри было пусто. За стойкой дежурила администратор — молоденькая, но уже с тем усталым взглядом, каким смотрят люди, пересидевшие лишнюю смену.
— Добрый день, у вас заказано? — вежливо спросила она, хотя и так было видно, что зал пуст.
— Нет, я не бронировал. Меня ожидают.
— А кто именно?
— Мужчина, на бульдога похож.
Она слегка нахмурилась, будто сверялась в памяти, потом глянула через зал и кивнула:
— А, понятно. Проходите.
Я подошёл к столику у окна, где уже сидел Сметанин. На его лице была совсем не та мрачная физия, к которой я привык. Он улыбнулся, поднявшись навстречу, пожал руку:
— Садись. Тут отличные стейки рибай, рекомендую.
— Рибай… — поморщился я. — Это что за зверь такой?
— Хе… Это мраморная говядина.
— Да хоть гранитная, только я как-то больше по свинине на шампуре. Тут, я так понимаю, с этим напряг.
Честно сказать, судя по экстерьеру, я надеялся на что-то более свойское.
— Да ты попробуй, — махнул он рукой. — Я угощаю. Всё-таки виноват перед тобой, давай хоть проставлюсь.
— Легко отделаться хочешь, — хмыкнул я. — Такая «простава» несерьезная… С тебя по-взрослому: сауна, шашлыки из свиной шеи и девки.
— Губа у тебя не дура, — усмехнулся он. — Ладно, как освобожусь, организую.
— Да шучу я, — отмахнулся я. — Я не привередливый. Давай, тащи свой рибай, посмотрим, что за зверь.
— И… пятьдесят грамм к нему, — подмигнул он.
— Ну, только если пятьдесят, — ответил я, тоже улыбнувшись.
Может, и не помешает чуть-чуть «подлечиться». Но — без фанатизма. День ещё только начинался, и впереди, я чувствовал, будет много всего.
Стейк оказался действительно на удивление хорош — сочный, с лёгкой корочкой, розовый на срезе, пахнущий дымком. Я отрезал кусок, пока жевал, обвёл взглядом пустой зал и, положив вилку, спросил:
— А к чему такая конспирация? Почему не у тебя в кабинете?
Бульдог пригубил кофе, откинулся на спинку стула.
— Пойми, Макс… тот мент, ксиву которого ты мне передал, действительно оказался московским опером. Не подделка. Всё настоящее. И тут, как я понял, ниточки тянутся в Москву.
— Ну и что дальше? — нахмурился я.
— Что дальше… Я обвинение и подозрения с тебя снял, но ты пока не высовывайся. Пускай все думают, что ты в тени, ничего не копаешь, никуда не лезешь. И возвращение твоё мы официально нигде не афишировали. Я по своим каналам проверю всё, что можно.
— Так я бы мог помочь, — пожал я плечами.
— Нет, Макс, подожди. Ты громко засветился, и сейчас надо действовать аккуратно. Всю цепочку вытащить наружу.
— А что за цепочка? Кто меня хотел грохнуть? — спросил я прямо.
Бульдог понизил голос:
— Вот в том-то и дело, что пока непонятно. Официально я добиваю старые дела Валькова, плюс веду дело о покушении на тебя.
— Но я ведь заяву не писал.
— И не пиши пока. Я же говорю — работаем осторожно. И мне нужно, чтобы ты рассказал всё, что знаешь.
— Да что я знаю? «Ниву» взорвали. Потом двое загнали меня в лес, хотели пристрелить, потом один укокошил другого. Кстати, автоматчика-то нашли?
— Нашли. Когда мы туда приехали, он уже был мёртв.
— Ясно. Кровью истёк?
Я посмотрел на Сметанина очень серьезно, давая понять, что это не дежурный вопрос, и он покачал головой.
— Нет, с простреленной головой. Кто-то добил его.
— Это точно не я, — отрезал я.
— Знаю, — кивнул Бульдог.
Мы ещё немного поговорили, обсудили детали. Он, как и обещал, рассчитался за обед. Пускай платит — долг за те выкрутасы, что он против меня устроил, всё равно этим не покроешь.
— А где твоя тачка? — спросил он, закуривая уже на улице.
— Забарахлила. Я на такси поехал.
— Ну, давай, подброшу.
— Не надо, просто ещё раз вызову такси.
— Брось, Макс, — махнул он рукой. — Садись, мне не сложно.
Мы подошли к чёрному седану. Я пригляделся — не похоже на служебную машину.
— Это что за зверь?
— Взял в каршеринге. Не люблю служебные — никакого комфорта.
— А ты, значит, к комфорту привык, да? — усмехнулся я. — Обычный следователь, а запросы…
— Я, между прочим, следователь по особо важным делам Следственного комитета Российской Федерации, — расправил плечи Сметанин. — Это тебе не хухры-мухры.
— Ну да,
