Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий
Появившиеся в зале слуги мягко подталкивали ещё не отошедших от удивления ювелиров к выходу. Наконец в зале остались только Леонардо и Михаил.
— Отличная речь, — одобрил тёмник. — Они заинтересовались и теперь будут плохо спать, а вместо драгоценных камней и тонкой работы по золоту и серебру примутся с утроенным рвением гранить и точить стекло. Ты поймал их.
— Также как царь Иван когда-то поймал меня самого, — согласился Леонардо. — Знания — слаще мёда. Притягательнее девицы. Знания это крючок, проглотив который вряд ли получится с него соскочить.
* * *
Вечерний Лувр светился и сиял, празднуя окончание завоевания Франции Испанией. Последний французский маршал мёртвого короля пал на днях. Последняя французская армия разбита в пух и прах. Война закончена. Испания победила. Точнее победила её королева — Святая Изабелла. Её второе имя, о котором осмеливались лишь шептаться за закрытыми дверями — мать монстров или чудовищная мать.
Но сегодня празднование победы! Монстры и чудовища, принёсшие её на своих когтях, скрываются во мгле.
Ярко блестящий, точно драгоценное ожерелье на груди придворной красавицы, Лувр светит доброй тысячей огней и разноцветных свечей. Его древние стены отмыты от крови последнего французского короля. Следы недавнего сражения искусно заделаны. Эти стены видели и пережили многое. Переживут они день празднования коронации Святой Изабеллы французской короной. Отныне она королева двух стран. Пока только лишь двух.
Музыканты играли лёгкую и необычную мелодию словно не из этого времени. Это были личные музыканты королевы.
В залах веселились гости: военные чины, духовенство, итальянские аристократы и представители французских аристократических родов, заранее почуявших в какую сторону дует ветер и безропотно перешедшие под власть святой королевы.
Столы ломятся от еды, несмотря на то что в больше части франции царит голод и послевоенная разруха. Положение испанских крестьян немногим лучше. Война выпила из них все соки. Повышенные налоги на войну, на церковь и так далее едва-едва позволяют выживать, балансируя на крае голода при этом снимая великолепные урожаи в богатых и плодородных южных землях. Увы, но вся земля принадлежит дворянам или короне. Крестьяне вынуждены арендовать её чтобы прокормиться при этом отдавая большую часть выращенного урожая владельцу. Но кого здесь, в Лувре, интересуют настолько незначительные подробности?
Испанские вина, тёплые как закат в Ла-Манче, соседствуют на столах с изысканными и благородными, будто старый замок на холме, французскими винами. Жаренное мясо всех сортов: несколько видов птиц, речной и морской рыбы, дикий вепрь и мягчайшие ягнята переживать мясо которых не составит труда даже для стариков с шатающимися зубами.
Танцующие пары сходились и расходились под звуки музыки. В глухих уголках дворцовых переходов слышатся фривольные шепотки и то и дело мелькает блеск лукавых глаз. Элегантные дамы и мужественные господа, ненадолго отлучившись, возвращаются в общие залы поправляя кринолины или висевшую на поясе шпагу. Впрочем, по-настоящему далеко в темноту никто не отходит. Все приглашённые помнят о монстрах, которых церковь обязывает называть «святыми детьми», таящихся где-то в темноте. Все помнят, но никто не говорит об этом вслух.
Официальная часть праздника давно закончена. Королева Изабелла восседала на троне в одиночестве, отпустив мужа Фердинанда пообщаться с друзьями и поданными. Разумеется, дружеское общение неизбежно перетечёт в попойку. Как мудрая женщина Изабелла знала, что любому, даже самому лучшему, мужчине надо давать время расслабится и побыть немного собой. По-настоящему крепок лишь тот поводок, что не натянут в натяг, а провисает, давая призрак иллюзорной свободы. Да и Фердинанд, к его чести, стоит признать, весьма разумен. Прекрасный дипломат, неплохой военачальник. Если бы не момент ноль, он был бы хорошим правителем. Увы, но нулевой момент изменил всё. Груз послезнания и великая миссия давили на Изабеллу сверх всякой меры утяжеляя её. В сравнении с женой, Фердинанд, как и любой житель этого времени, был необычайно лёгок. Он всего лишь её спутник, тогда как она — планета вокруг которой вращается Фердинанд. Больше того — она звезда, затянувшая в свои гравитационные сети целую звёздную систему.
И при этом муж любил её. Изабелла знала это совершенно точно. Это знание вызывало у королевы лёгкую грусть.
Официальная неофициальная часть праздника тоже закончена. Послы священной римской империи вручили королеве письмо, написанное лично императором Фридрихом, в котором тот предупреждал что не потерпит бесконтрольного расширения подвластных ей земель. Он согласился отдать ей Францию, но если Изабелла захочет большего, то ей и её ручным монстрикам придётся иметь дело с reichsritterschaft. Он был настолько твёрд в этом решении, что, при необходимости, был готов заключить невыгодный мир с Османской империей чтобы только направить все силы на её удержание. Фридрих прямо так и писал без каких-либо дипломатических экивоков.
— Он боится, — подумала Изабелла. — Боится, что его хвалённые reichsritterschaft не справятся с моими милашками.
Именно потому, что Фридрих боялся, он не позволит ей набраться сил. Франция являлась первой и последней уступкой. Больше никаких поблажек.
Жестом подозвав слугу и приказав принести вина, Изабелла получила кубок с напитком цвета расплавленной меди. Она обвела взглядом зал. Танцующие пары редки. Большинство аристократов предпочитали собираться в кучки и шушукаться по углам. Изабелла нисколько не опасалась их. Все местные — всего лишь статисты. А игроков всего ничего — они одиноки, как звёзды. Ведь это только кажется, что на ночном небе полно звёзд. На самом деле звёзды бесконечно далеки друг от друга. Между ними огромные расстояния. Также и игроки страшно далеки один от другого. Между ними не расстояние и даже не время — их разделяет бездна вероятностей. И все они словно падшие звёзды сорвавшиеся каждый со своего неба и пролетевшие через границу нулевого момента. Без дома. Без прошлого. Всё что у них есть: только память и великая миссия. Падшие звёзды. Эхо никогда не существовавших миров.
И каждый, каждый жаждет получить чужие технологии, а для этого хочет захватить главного их носителя. Отсюда вытекает негласная договорённость: они могут воевать между собой и уже воют. Но вот убивать друг дружку они не станут, хотя это самое лёгкое решение вопроса первенства. Убить одного человека, даже правителя, всяко легче чем победить все его армии и захватить всю его страну. Но на это никто не пойдёт. Каждый хочет
