Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин
— Здравствуй, Марфа, что на ужин? — зайдя на кухню, спросила девушка.
Но женщина, пряча глаза, сделала вид, будто ее не услышала. Это удивило Пелагею, и она повторила свой вопрос. С тем же результатом.
— Марфа, все готово? — заглянула в кухню Евдокия.
— Да, сейчас салат дорежу, — отозвалась кухарка. — Пока можешь вон суп забрать.
Евдокия тут же принялась наливать суп в тарелки и выносить в столовую для господ. При этом ни словом, ни жестом не показав, что заметила возвращение девушки. А ведь раньше она не стеснялась и ее привлекать к накрытию стола, если Роман Сергеевич никакого задания Пелагее не давал!
— Марфа, что происходит? — обеспокоенно спросила девушка у кухарки.
И снова в ответ — молчание.
— Евдокия Семеновна, — обратилась она уже к старшей служанке, когда та зашла на кухню, — может, вы мне скажете, почему Марфа со мной не разговаривает?
Но к нарастающему ужасу девушки ее вопрос был проигнорирован. Словно ее здесь и не было. Сглотнув слюну от голода, Пелагея не выдержала и решила хоть чуть-чуть взять еды. Может хотя бы тогда Марфа среагирует и заметит ее! И Марфа заметила ее попытку. Вот только вместо слов и каких-либо объяснений просто ударила Пелагею плоскостью ножа по руке!
— Ай! — вскрикнула девушка больше от неожиданности, чем от боли.
Поведение женщин не укладывалось в ее голове. Что с ними произошло? За что они с ней так поступают? Так и не получив никакого ответа, Пелагея потерянно вернулась в комнату. Что ей делать она не понимала. Заданий никаких не дают. Поесть — тоже. Вообще никак не реагируют, словно ее и нет.
Тут же вспомнилось, что и баре не обратили на нее никакого внимания. Тогда ей это показалось за счастье, но сейчас все выглядело совсем по-иному. Вывод напрашивался сам собой — слугам приказали не замечать ее. И сами господа решили «не видеть» Пелагею, словно она — привидение или дух какой бесплотный. Но за что они так с ней⁈
Отчаяние подкатило к горлу девушки, а на глаза навернулись слезы. Тут за окном она услышала, как Митрофан снова запрягает лошадь.
«Ему они ничего не приказывали! — промелькнула у Пелагеи мысль. А следом другая пришла, — а куда он собрался? К Роману Сергеевичу? Если так, то…» Она даже не успела додумать мысль, как ноги сами подхватили ее тело, и через несколько секунд она была во дворе.
— Митрофан, ты куда едешь? К Роману Сергеевичу?
— А… — хотел было ответить мужик, но вдруг осекся и отвел взгляд.
Тут же Пелагея вспомнила, что его вызывал барин на доклад. И тогда видимо отдал такой же приказ, как всем остальным — не обращать на нее внимания. Взгляд девушки потух, а плечи безвольно опустили вниз. Конюх лишь посмотрел на нее сочувственно, но ничего не сказал. Ни какой своей привычной остроты не выдал. Ни про ее грудь, как коровье вымя, ни про то, что она на шею господину вешается, да задом перед ним трясет.
Опустошенная таким холодным приемом, Пелагея молча развернулась и ушла в комнату для слуг. Где залезла на свою кровать и горько заплакала в подушку.
* * *Гитара в доме Зубовых нашлась. А вот учитель — нет. Пришлось мне вспоминать, что мне сестра показывала, да отрабатывать знакомые аккорды. Для начала — зажимать их, а уж после — переходы делать. Пальцы за несколько дней успели отвыкнуть от игры и через пару часов снова нещадно болели. Однако я был доволен. Под конец мне уже удавалось уверенно зажимать струны, чтобы получился нужный звук. И переходы со временем осилю, никуда они от меня не денутся.
Тетя вернулась из театра непривычно рано. Еще даже Владимир Михайлович был на службе, когда она вошла в дом. Я в это время пил чай в гостиной и думал — навестить ли Маргариту Игоревну или не стоит? Было бы неплохо заказать ей еще одежды для себя. Раз уж у меня яхта появилась, то стоит озаботиться удобным платьем, в котором я буду на ней рассекать воды Волги. Не в костюме же мне на яхте плавать? Особенно в одиночку если захочу выйти.
— Роман! — обрадованно воскликнула она, заметив меня. — Какая приятная неожиданность! Давно ты здесь?
— С обеда, тетушка. Как ваш театр?
— Стоит, слава богу, — улыбнулась она. — А ты какими судьбами?
Только вызнав у меня все подробности последних дней, она отправилась переодеваться. А там и Владимир Михайлович со службы вернулся. Ужинали мы втроем. Тетушка стала расспрашивать уже мужа о моей яхте. Насколько там все сложно с ремонтом, управятся ли за три дня, да все прочие мелочи. Видимо мужчина уже привык к дотошности своей жены, когда ей становится что-то крайне интересно, потому что отвечал спокойно, обстоятельно, заодно и я узнал чуть больше о собственном судне. С его слов выходило, что кроме палубы решено было и рубку заменить. Для того и мне нужно завтра явиться да рассказать Савве Глебовичу, такую же я хочу оставить, или иную сделать желательно. Вот это меня обрадовало. А то «будка сторожа», как выглядела рубка, меня совсем не устраивала. Но я думал, что на ее замену слишком много денег может уйти, потому и промолчал, когда план ремонта обсуждали.
— Ну что, Роман, сыграем в пикет? — предложила тетя после ужина. — Помнится, в прошлый раз ты меня обыграл. Я требую реванша!
— С удовольствием, — усмехнулся я.
Именно за игрой в карты нас и застал внезапно прискакавший Митрофан. Слуги доложили о нем, когда я уверенно вел счет по очкам. Извинившись перед тетей, я сразу же вышел на задний двор усадьбы.
— Что-то случилось? — спросил я мужика.
— Барин приказал вам передать, что кирпич закончился. Надобно срочно заказать еще, а то артель простаивать будет. Оне еще поутру все положили и сёдни с обедни просто так сидят.
— Ну слава богу, а то я уж
