Случайный шаг - Эльхан Аскеров
В спину парню вдруг дохнуло злостью и какой-то холодной яростью. Так у него уже бывало еще во времена службы. Так что, недолго думая, Беломир скатился с седла и, перекатившись в сторону, вскочил, выхватив из ножен шашку, которая лежала под рукой.
– Ловок, бес, – раздался одобрительный голос и к костру подошел все тот же сотник, рядом с которым оказался еще и княжич.
Сопровождали их четверо воинов в полной боевой экипировке. Едва заметив незваных гостей, Векша подхватил булаву и, угрюмо оглядев незваных гостей, глухо спросил:
– Чего надобно?
– Уймись, коваль. Не к тебе пришли, – отмахнулся сотник, опускаясь на корточки. – И ты присядь, витязь, мы не драться пришли. Дело до тебя имеется.
– Говори, – отозвался парень, опускаясь на седло и кладя шашку на колени.
– Гляжу, вы с татарами торговать готовы, – помол чав, начал сотник.
– И с хазарами тоже. И с горцами, – равнодушно перечислил Беломир.
– А не обидно? Они землю нашу зорят, а вы с ними торговлю ведете, – жестко усмехнулся воин.
– Так и мы в долгу не остаемся. Случается, и мы к ним за зипунами бегаем, – фыркнул парень, не понимая, к чему все это.
– Выходит, там война, а тут торг? – уточнил сотник, кивая куда-то в степь.
– Всегда так было. Иной раз воюем, а иной – торгуем, – пожал парень плечами. – Князья вон со всякими свеями да литвинами постоянно торгуют, а случись оказия, и от войны не побегут. Было уж такое.
– Хватит, сотник, о деле говори, – жестко перебил воина княжич, спесиво скривившись и со злостью поглядывая на Кречета.
– Нашли мы чернеца своего, – бросив через плечо недовольный взгляд, вздохнул сотник.
– Рад за вас, – безразлично усмехнулся Беломир. – Только мне до того что за дело?
– Так убили его, – развел сотник руками. – И не просто убили, а чем-то навроде вот такой булавы, только у которой шипы тупые.
– Это как так? – делано удивился Беломир, недоуменно покосившись на оружие приятеля. – Сколь себя помню, у булавы завсегда шипы острыми делались, чтобы сплошной доспех пробивать.
– То так, – решительно кивнул сотник. – И сказал я – не булавой, а чем-то навроде.
– Ну, может и так, только от меня-то ты чего хочешь? – прямо спросил парень. – Я такого оружия не видел. Тупое оружие – это глупость.
– От тебя я ответа хочу, – сменив позу, ответил сотник. – Он в ваш стан к тебе шел. Вот и ответь, дошел ли?
– Ко мне? – удивленно вскинул брови Беломир. – Это еще зачем?
– За то мне не ведомо. Знаю только, что ему придумщик местный нужен был. А это ты. Так что, был он у тебя?
– Нет, – коротко мотнул парень головой. – Да и как он мог в стан войти, коль Далебор ясно сказал, что чужакам там не рады?
Удивленно хмыкнув, сотник развернулся и вопросительно уставился на своего подопечного. Княжич, приметив этот взгляд, только недовольно дернул плечами, делая вид, что все происходящее его не касается.
– Так зачем я ему нужен был? – повторил Беломир свой вопрос.
– Не ведаю, – снизошел княжич до ответа.
– Ну и хрен с ним, – отмахнулся парень. – Раз не случилось разговора, значит, и не сильно надобно было.
– Язык придержи, святой человек помер, – вдруг вызверился княжич.
– Это тебе он, может, и святой, а по мне так просто ворон, – фыркнул Беломир.
Фраза о святости пришибленного монаха невольно заставила парня рассердиться. Достаточно было вспомнить кисет с фиалами, в которых хранились яды. В том, что это, как тут говорят, зелье, сомнений у него не возникало. Так что вопрос о святости для Беломира не стоял. Вообще.
Княжич, вспыхнув от ярости, сжал кулаки и шагнул вперед, но быстро вставший сотник, оказавшись у него на пути, жестко велел:
– Не влезай, княжич. Сам разберусь.
Фыркнув, словно простуженная овца, недоросль отступил и, покосившись на своих телохранителей, негромко приказал:
– Сабли вон, и к бою готовы будьте.
– Уймись, княжич. Не будет тут боя, – услышав, отрезал сотник. – Я тебе и прежде сказывал, не знают черкасы про чернеца твоего. Да и не прошел бы он в стан. Они бы и переняли.
– Так, может, переняли да и убили, – тут же взвился отрок.
– А ежели и так, все одно нам за то не ведомо, – отмахнулся Беломир. – Я чернеца вашего не видал и слыхом про него не слыхивал. Еще чего надобно? – повернулся он к сотнику.
– Может, проедешься с нами по степи? – помолчав, спросил воин. – Ты ухватки степняков добре знаешь, глядишь, и подскажешь чего толкового.
– У меня своих забот хватает, – мотнул Беломир хвостом волос.
– А ежели заплатим? – не унимался сотник.
– Серебра не хватит, – фыркнул парень.
– А золотом?
– Все одно не хватит, – уперся Беломир. – Я не скоморох, чтобы всяких княжеских недорослей веселить. Сами сюда пришли, сами и управляйтесь.
– Смотрю, ты людей высокого рода и вовсе не чтишь, – с мрачной задумчивостью проворчал сотник.
– Для меня человек почетен не родом, а делом. Вот станет князем, сумеет в вотчине своей простому люду добрую жизнь изладить, тогда и посмотрим, – ответил парень, краем глаза наблюдая за реакцией недоросля.
– Черни дело именитому люду служить, – не удержавшись, вступил тот в полемику.
– Может и так, да только одно без другого не бывает. Палка простая, и та о двух концах, – усмехнулся парень. – Ну выжмешь ты сок последний из всего своего люда, спустишь три шкуры, и что? Кто сбежит, а кто и вовсе помрет. С кем тогда останешься? Кто тебе после того служить станет? А без черни и тебя не станет, потому как сам ты ничего толком делать не умеешь. Ни воевать, ни хлеб растить. Так и сдохнешь с голоду, на золотой казне сидя да в шелка одетый.
– Я?! – задохнулся от возмущения княжич. – Я не умею?!
– Ну не я же, – рассмеялся Беломир. – Людей ты за худобу бессловесную держишь, а значит, и помогать тебе сам никто не захочет. Прикажешь, с испугу сделают. Запамятуешь, и пальцем не шевельнут, потому как ты же после сам за то и накажешь. Вот и получается, что сам, один, ты без слуг да холопов никто. Да и служат они тебе не за совесть, а за живот.
Слушая
