Фармацевт 4 - Александр Юрьевич Санфиров

Одевшись, я вышел в коридор и сразу уловил ароматы, доносящиеся из кухни, куда и направил свои ноги.

Там уже сидел полусонный Иоганн. Он выглядел гораздо хуже меня, красные глаза, слегка трясущиеся руки, поэтому пришлось собственноручно налить ему стакан сока манго из кувшина, сообщив, что тот здорово помогает от похмелья.

Иоганн особо мне не поверил, но сок выпил и через пятнадцать минут уже мог связно разговаривать.

Эмма глядела на нас, как учительница на великовозрастных балбесов, но благоразумно молчала. Если бы все так женщины вели себя, цены бы им не было.

Самолет у меня вылетал из Кордобы в семнадцать часов, так, что можно было не торопиться.

Уехал я на рейсовом автобусе без выпендрежа, по дороге, на выезде из городка приветливо помахал рукой полицейским, стоявшим у патрульной машины, те недоуменно проводили меня взглядами, наверно, не поняли, кто это им так приветливо машет.

В самолете меня вновь пробило на сон, поэтому весь перелет я проспал, и только суета в салоне после посадки пробудила меня к жизни.

Дома, то есть на вилле фон Даберцхофена старшего, кроме Эстер и кухарки никого не было.

— Ура, его превосходительство приехал! — воскликнула девушка, встречая меня у дверей.

— А где мама? — поинтересовался после того, как осторожно убрал руки Эстрелиты со своей шеи.

— Она последнее время дома почти не бывает, — сообщила та. — С утра то на примерку платья едет, то в ресторане указания дает. А у дедушки много работы, он сам мне вчера сказал.

— Идем, расскажешь мне, как съездил, — девушка потянула меня за руку в комнату.

— Когда мы зашли в гостиную и уселись на диван, я приступил к рассказу.

— Итак, по приезду в Бельграно, меня встретили неприятности…

— Какие? — удивилась Эстрелита.

И я, не торопясь, приступил к рассказу.

ЭПИЛОГ

Глава 21

22 июля 2014 года. Мы с Инесс в трауре стоим у могилы провожая в последний путь ее отца Отто фон Даберцхофена. Контр — адмирал лежал в закрытом лакированном гробу. Никому из родственников так и не дали возможности посмотреть на него после смерти.

Все случилось, неожиданно, неделю назад, когда нам прибежал взволнованный Иоганн и сообщил трагическую весть о смерти брата.

Якобы он попал в ДТП, его автомобиль столкнулся с грузовиком.

Мы с Инесс срочно засобирались в Буэнос-Айрес. Договориться в больнице на небольшой отпуск удалось без труда. За прошедшие четыре года я показал себя знающим специалистом, притом, прекрасно ладящим с начальством.

Нашего трехлетнего малыша Мигеля мы взяли с собой, в большой семье прапрадедушки найдется, кому за ним смотреть.

Эстер, студентка университета в Кордобе, обещала прилететь ближе к похоронам.

Еще в Бельграно, анализируя разговор с коллегой Даберцхофена, пересказанный мне Иоганном, я почувствовал некую недоговоренность в его словах.

Инесс, конечно, ничего о своих подозрениях не говорил.

Но когда по приезду, Инесс не разрешили посмотреть на труп отца, и тем более не разрешили увозить в Бельграно в семейный склеп, мои подозрения еще больше усилились.

— Из таких контор многие уходят вперед ногами, — подумал я, услышав об отказе.

— И тут он меня обскакал, я надеялся первым уйти в могилу, — проскрипел, стоявший рядом с нами Мигель Диас, старику уже исполнилось девяносто лет, но он был бодр и деятелен. И обожал своего маленького правнука. Насколько мне было известно, наш сын к совершеннолетию станет долларовым миллионером, сколько уж там завещал ему Мигель Диас, не знаю, но думаю, что миллионом дело не обойдется.

Инесс, стоявшая с другой стороны в очередной раз поднесла платок к глазам.

Когда гроб начали опускать в могилу, траурный марш заиграл военный оркестр.

Инесс вцепилась в меня мертвой хваткой и снова заплакала, Эстер, стоявшая рядом с прадедом, от нее не отставала.

Мигель погладил ее по руке и попытался утешить.

— Эстрелита, не нужно так плакать, рано, или поздно мы все умрем.

От такого утешения девушка зарыдала еще сильней.

Когда могилу засыпали, почетный караул отсалютовал тремя залпами из карабинов.

Немногие присутствующие начали расходиться. Большинство из них я не знал. Отто был скрытен в отношении своей работы. Видел я только тех пациентов, которых он мне периодически привозил. Надо сказать, это бывало нечасто.

Мое внимание привлек один из присутствующих, пожилой мужчина лет семидесяти, а привлек тем, что неоднократно останавливал на мне свой взгляд. За прошедшие четыре года я смог достичь неплохого прогресса в лечении без лекарств, в том числе и гипнозе. Увы, мысли читать, по-прежнему, не получалось. И наверно не получится никогда. Хотя по поведению человека вполне в силах определить, какие эмоции он испытывает по отношению ко мне.

Так вот, этот гражданин буквально светился предвкушением удачи, явно связанной с моей личностью.

— Убрали Отто, займутся мной, — в который раз всплыла в голове давнишняя мысль.

Понятное дело, что ликвидировали старого контр-адмирала не из-за меня, видимо, наверху кому-то он серьезно мешал. Но теперь я лишился и этой, хоть и ненадежной, но защиты.

— Интересно, сколько у меня осталось времени? — думал я.

В столице после похорон нас ничего не держало. Вместе с семьей Иоганна мы вернулись в Бельграно, где на третий день после похорон собирались устроить небольшие поминки.

Поминки прошли спокойно, через пару дней я вышел на работу, Инесс занималась нашим Мигелем, который по большому счету принадлежал ей. Из рук она его не выпускала. После свадьбы у нас не раз возникал разговор о выходе Инесс на работу. Однако всего лишь через два месяца, она прибежала ко мне с радостным визгом и сунула под нос бумажку с двумя полосками.

С этого момента о работе мы больше не вспоминали. А после родов Инесс забыла и обо мне, весь ее мир сосредоточился вокруг ребенка.

Это не на шутку обидело Эстрелиту, девочка привыкла с раннего детства чувствовать себя в центре внимания, а тут, все внимание взрослых ушло к Мигелю.

Мне долго пришлось вести с ней воспитательные беседы, прежде чем отношения в нашей непростой семье восстановились. В отличие от Эстер, я гораздо спокойней относился к поведению жены. Время должно было поставить все на места. Вот только нехорошие предчувствия меня по-прежнему одолевали.

Интермедия

Где-то в Буэнос-Айресе в кабинете беседуют двое мужчин среднего возраста.

—