Черные ножи 5 - Игорь Александрович Шенгальц
Вторые ворота открылись еще до того, как я к ним подъехал. Вообще, выбраться из замка оказалось куда проще, чем в него попасть. Либо же мне в очередной раз повезло, что не встретился с подозрительным Рохусом Мишем, которого приказ Адольфа мог и не удовлетворить. Ведь он наводил обо мне справки и знал, что я — птица не слишком-то высокого полета, чтобы исполнять столь важные личные поручения фюрера. И даже ужин в узком кругу, на котором я присутствовал, не делал меня исключением из плеяды нижних и средних чинов, находившихся сейчас в замке.
И все же минуты убегали одна за другой, до часа Икс оставалось все меньше времени. Я не исключал и того, что Клаус мог произвести подрыв чуть раньше, когда большинство офицеров уже соберутся в зале для совещаний.
Поэтому вниз по горе я гнал со всей возможной скоростью, понимая, что погоня неминуема. Совсем скоро отсутствие фюрера будет обнаружено и за нами следом вышлют всех, кого только возможно.
Когда я вырулил на проселочную дорогу, позади раздался глухой взрыв — гораздо мощнее, чем я предполагал, вверху над деревьями взметнулось облако дыма, а машину ощутимо тряхнуло.
Кажется, фон Штауффенберг взорвал свою бомбу!
Но обычный портфель не смог бы произвести такой сокрушительный эффект. Неужели он придумал, как подорвать пороховой склад? Если так, то разрушений в замке сейчас куда больше, чем мы планировали.
История вновь пошла иным путем, но Гитлер все еще был жив, как и в моей исторической ветке. Что же, уверен, это ненадолго.
Дорогу к военному аэродрому я помнил очень хорошо — ведь сам вел машину, когда мы ехали в Цигенберг.
Мелькнула мысль — как там Хелена? Как только станет известно, что она была в компании тех, кто совершил сегодня преступление против империи, ей не поздоровится. Один шанс — что Клаус успеет вернуться в Берлин, власть перейдет в иные руки, а Рифеншталь до этого момента еще не запытают до смерти.
Мне было ее жаль, но дело было важнее ее или моей жизней.
Остановить войну — значило спасти миллионы людей. Что по сравнению с этим судьбы актрисы и человека из будущего, которого давно заждались на том свете?
Гитлер глухо застонал позади и зашевелился. Вырубать его повторно я не стал — ведь нужно еще затащить тело в самолет, а именно такова и была моя идея — конфисковать трехмоторник, на котором мы прилетели, а дальше… как сложится.
Приказ фюрера должен был помочь мне в реализации этого плана. Личный приказ фюрера — настоящая индульгенция, позволявшая совершать любые действия.
И все же, подъезжая к блок-посту у аэродрома, меня начало слегка потряхивать от очередной порции адреналина.
Но удача сегодня явно была на моей стороне. Офицер, командовавший охраной на воротах, меня вспомнил.
— Уже улетаете обратно, лейтенант? — спросил он, улыбнувшись, но потом заметил пассажира на заднем сиденье и нахмурился: — А это кто с вами?
— Читайте приказ, — я протянул ему через приспущенное боковое стекло бумагу, правой же рукой в это время сжимал пистолет. Если не выгорит, застрелю офицера и постараюсь развернуться, но сделать это под дулами пулеметов будет сложно. Тогда один выстрел в голову фюрера — этого достаточно, а потом в свой висок — сдаваться живым я не собирался.
По мере того, как офицер знакомился с документом, лицо его вытягивалось от удивления. Он явно прикидывал в мыслях, кого именно я сопровождаю, но додуматься до правды ему не хватило бы ни ума, ни воображения.
— Проезжайте, лейтенант Фишер, я свяжусь с третьим ангаром — борт готов к немедленному вылету. Позвольте поинтересоваться вашим курсом?
— Я сообщу его лично пилотам. Секретная информация! Во имя Рейха!
— Понимаю-понимаю…
Когда я подрулил к ангару, Юнкерс уже выруливал на взлетно-посадочную полосу. Заметив автомобиль, пилоты остановили машину, открыли дверь и спустили железную лестницу.
Я вытащил Адольфа из машины, следя за тем, чтобы наволочка не свалилась с его головы, и подтащил его к лестнице. Один из пилотов выглянул наружу и чуть присвистнул, увидев необычный груз.
— Помогите поднять арестованного наверх! — попросил я.
Вдвоем мы справились, и уже через пять минут борт начал стремительный разгон, а фюрер сидел, накрепко привязанный ремнями к одному из пассажирских кресел.
Все прошло идеально, и когда мы набрали высоту в две тысячи метров, а один из двух пилотов вышел из кабины поинтересоваться нашим маршрутом, я приказал:
— Держите курс на Варшаву — там произведем дозаправку, дальнейшие инструкции получите позже.
Дальность полета Ju 52 — тысяча двести-тысяча триста километров. Этого как раз хватит, чтобы добраться до первой намеченной мной точки. Там дозаправка… и дальше только конечный пункт назначения, который я все еще окончательно не выбрал.
Заставить пилотов следовать в нужное мне место легко — достаточно пригрозить им оружием. Если что — застрелить одного для наглядности. А может, и этого делать не придется. Разве что потом, когда я раскрою свои карты, придется контролировать каждое их действие, но от Варшавы до линии фронта — рукой подать. Так что мне больше стоило волноваться о том, чтобы не быть сбитыми нашими же ПВО.
Подумав, я решил от Варшавы идти на максимально возможной для Юнкерса высоте — а потолок у него больше шести километров. Это давало надежду, что до места мы все же доберемся.
Оставалось лишь удачно приземлиться. Вот тут-то нам и грозила главная опасность.
Выбрать бы подходящее тихое место, но такого просто не существовало в природе. И если уж рисковать, то по максимуму.
И еще… лавры Матиаса Руста не давали мне покоя. Если однажды получилось у него, почему бы и не повторить эту шалость?..
Пока же было свободное время, раздобыл у пилотов блокнот и карандаш, и набросал еще несколько мыслей для власть предержащих с учетом новых обстоятельств. Авось, прочтут когда-нибудь!
Первым делом посоветовал как можно раньше задвинуть Хрущева куда подальше. Желательно вообще лишить доступа к административному и партийному ресурсам. Помимо Кукурузника прошелся и по другим личностям, коих лично винил в том, что вся Система свернула на иную дорожку. Потом
