За гранью - Василий Седой
Надо было видеть глаза вождей, когда я сказал о передаче немцам территории, поэтому я поспешил добавить:
— Понятно, что никакие территории мы отдавать не будем, но припугнуть-то можно.
Сталин из другого мира закашлялся и задумчиво произнес:
— Такое и правда может напугать, но это можно упомянуть в совсем уж крайнем случае.
Наш Сталин, хмыкнув, добавил:
— Лучше бы обойтись без столь кардинальных мер, но если понадобится, мы не остановимся ни перед чем, и это нужно донести до этих «партнеров».
Последнее слово он буквально выплюнул из себя.
Дальше высказывались остальные собравшиеся, но ничего кардинального, вроде тому, что выдал я, не прозвучало. Итогом этого совещания стало решение пока тянуть время и все силы кинуть на работу в двух направлениях. Первое и главное — это подготовка к войне в другом мире. Просто после долгих дебатов идею с переселением людей одного из миров окончательно не отбросили и решили, что переселяться, если это всё-таки придётся делать, лучше в не разрушенную войной страну.
Второе, на чем решили сосредоточить максимум внимания, — это наполнение энергией моего источника. Всё-таки в случае успеха разговаривать уже можно будет совершенно на другом уровне.
Уже перед тем мы разошлись, местный Сталин неожиданно спросил:
— Интересно, а церковь не может помочь с этой энергией?
Понятно, что на этот вопрос ответа у присутствующих не нашлось, и он, повернувшись к своему Берии, добавил:
— Займись этим вопросом, Лаврентий, все отложи и займись.
Всё-таки когда государство участвует в каком-то деле, это не то же самое, чем когда ты действуешь в одиночку.
Я слегка потерялся от вала накативших событий, и это при том, что я даже краешком не касался идущих переговоров и не участвовал в продолжавшейся войне. Других заморочек хватало.
Оказывается, даже не учитывая в целом мир, только в нашей стране нашлась куча людей и вообще вариантов, как решить проблему с наполнением источника.
С удивлением мы с Настей выяснили, что благословение в храме и проклятие от ведьм или колдунов — это вполне себе энергия, которая впитывается моим источником как пересохшей губкой. Ни одного человека не нашлось, который смог бы просто поделиться своей энергией, а вот выкатить проклятье, добавив туда, как выражались эти одарённые, частичку силы — это запросто.
Самое прикольное, что на меня эти проклятия не действовали в принципе, зато пресловутую «силу» я впитывал на раз, притом в проклятиях этой силы, как выяснила Настя, было в разы больше, чем в благословениях.
Смешно, наверное, было смотреть со стороны, когда в здание театра свозили всех, кого только можно было найти из служителей церкви или староверов, ведьм, колдунов и колдуний. И особенно когда вся эта братия творила свои проклятия и благословения. Но мне было не до смеха. Целую неделю ничего не происходило, и я в какой-то момент начал думать, что все бесполезно, а потом…
Это было так, словно я увидел лучик света в абсолютной темноте. Скорее даже проблеск или короткая вспышка. Главное было вот что. Каким бы коротким ни был этот проблеск, но его хватило, чтобы я смог понять, что со мной происходит.
Как я и подозревал, на самом деле никакого разрушения источника и каналов не произошло, было подобие кокона, сотканного из чужой энергии, который напрочь блокировал мне, да и кому-либо другому осознанный доступ к источнику.
Не знаю, почему этот кокон без проблем пропускал энергию, притом в обе стороны, но перекачать её было возможно, и это помогло проломить эту созданную кем-то преграду.
Гадать, кто это сотворил, не пришлось, да и так было понятно. Едва я почувствовал изменения и не успел ещё все до конца осмыслить, как рядом появилась Афродита и вскрикнула:
— Ты что творишь? Замучаешься же потом чистить источник.
— Источник? — нарочито удивился я. — Зачем его чистить, он же разрушен?
Афродита запнулась и начала было говорить, что-то о моем же благе, но слушать я её не стал и тут же перебил:
— Афродита, я ведь тебе верил больше, чем себе. — Я выдержал небольшую паузу, внимательно глядя ей в глаза. — Зачем ты так со мной?
Она как-то тяжело вздохнула и произнесла:
— Я предупреждала, что это добром не закончится. Кокон тебе ставила не я, и вина на мне только в том, что я не стала тебе о нем рассказывать. Более того, я была против всего этого, но решение принял совет, и мне пришлось подчиниться.
— Афродита, — вновь перебил я её. — Сейчас мне уже неинтересно, кто там что принимал, потому что я больше никому не верю, я просто хочу понять: ради чего вы все это затеяли?
— Я не смогу тебе ответить на этот вопрос, мне запрещено.
— Можешь не отвечать, и так все понятно. Дело в том, что в одном мире не может быть двух ключей, да? Своего решили подготовить? Глупое решение, как по мне, могли бы просто договориться, но теперь смысла говорить об этом я не вижу.
В этот момент в разговор вмешалась стоявшая рядом со мной Настя, которая неожиданно вскрикнула:
— Афродита, зачем? — она напряглась и дрожащим голосом, уже обращаясь ко мне и оседая на пол, практически прошептала: — Она напитывает кокон энергией.
В следующее мгновение ее глаза закатились, и она потеряла сознание.
Я успел подхватить падающие тело жены и аккуратно положил её на пол, чувствуя, как внутри меня поднимается буря. Подняв глаза на Афродиту, я отметил краем сознания, что лицо у неё изменилось, казалось, что она вот-вот расплачется. Она, уловив мой взгляд, мгновенно исчезла, а вместо неё рядом со мной начали появляться её сородичи.
Я снова перевёл взгляд на жену, которая сильно побледнела. Глядя на неё, я вдруг полностью почувствовал свой источник, ощутил накатывающую ярость и успел отметить, что я, потеряв свои способности, до этого момента особо-то и не злился, по крайней мере, так сильно, как могу, когда близким грозит какая либо опасность.
Что было дальше, рассказать сложно, потому что все виделось будто сквозь туман. Миг, и я начинаю изо всех сил тянуть энергию из инопланетян, ещё миг, и ближайшие ко мне бесплотные существа лопаются как мыльные пузыри, оставляя после себя
