Возмездие былого - Герман Иванович Романов
— Британские эсминцы выходят в торпедную атаку!
В реальной истории ночной бой у мыса Нордкап 26 декабря 1943 года закончился трагической гибелью германского линейного крейсера «Шарнхорст» почти со всем экипажем — как случилось и с другим «Шарнхорстом» 8 декабря 1914 года у Фолклендских островов. Но сейчас корабль был расстрелян 356 мм пушками британского линкора «Дюк оф Йорк» и добит в торпедной атаке эсминцами. Но в самом начале сражения 283 мм пушки германского линейного крейсера порядком «наподдали» британским легким крейсерам, что отчаянно защищали очередной «северный конвой». Но вскоре сам «охотник» стал «дичью»…
Глава 53
Яркие вспышки осветительных снарядов в небе освещали узкие, еле заметные на волнах тени — британские эсминцы, а их было семь или восемь, бросились в торпедную атаку, стремясь спасти «Ринаун». А последнему поддержка нужна была срочно — старый линейный крейсер не мог противостоять новому германскому линкору, вступившему в строй перед самой войной. Именно линкору — получив полдюжины 38 см орудий вместо девяти 28 см, «Гнейзенау» практически удвоил вес общего залпа, ведь каждый снаряд весил восемь центнеров, а не три. И это при бортовом поясе в 350 мм, четырнадцать дюймов, на дюйм толще, чем броневые плиты на том же «Тирпице», и не уступающие защите тех же «кингов», у которых, правда, высота пояса составляла рекордные семь метров. Но зато германский линкор имел за бортовой защитой солидный скос 105 мм бронепалубы, а пробить 18 дюймов великолепной крупповской брони пятнадцатидюймовые орудия «Ринауна» были не в состоянии. Зато германские снаряды сокрушали более тонкие британские плиты, и было видно, что противостоять нарастающим повреждениям последний линейный крейсер Ройял Нэви не в силах. Корабль терял ход, из «нутра» вырывались длинные языки пламени, освещая жутковатую, сродни апокалиптической, картину.
«Тирпиц» стрелял полными залпами по «кингу», в рубке до сих пор не могли определить наименование британского линкора, но теперь к главному калибру добавилось шесть 150 мм стволов двух орудийных башен противоминной артиллерии, осыпавшие вражеский корабль градом 45 кг снарядов с изрядно сократившейся дистанции. В ответ англичане задействовали свою 133 мм универсальную артиллерию, на каждый борт стояло по четыре таких башни, способных вести огонь по самолетам и кораблям 36 кг снарядами. Впрочем, столько же 105 мм стволов задействовали и немцы — их зенитки также включились в идущий поединок. Да, броневой защите огромных кораблей попадания снарядов весом 17 кг ничем не угрожали, тут и восьмидюймовый снаряд был бесполезен, вот только на огромных линкорах была масса небронированных надстроек, дымовых труб, да и верхний борт совершенно не прикрывался. А еще мачты с установленными антеннами радаров, КДП, прожектора, мелкокалиберные зенитные установки, и много чего другого, что легко могло быть разрушено такими «легковесными» только на вид снарядами. А вот их каждая пушка могла за минуту отправить во враждебную цель от полудюжины до полутора десятка в минуту, и это не было пределом для скорострельности, просто погода мешала. Но теперь вся эта артиллерия переключилась на эсминцы, причем стреляли по ним оба германских линкора, задействовав все стволы с каждого борта. У «Гнейзенау» после перевооружения остались только башни 150 мм орудий, а ординарные установки заменили на «спарки» 105 мм зениток, доведя их общее количество с семи до 11 установок, то есть 22 ствола на корабле. Такое же перевооружение было закончено на «Шарнхорсте», но корабль все еще стоял на верфи, окончание работ было запланировано к началу марта…
— Есть, попали! Как мы его!
Среди офицеров пошло оживление — яркая вспышка взрыва на маленьком корабле осветила небо. Строенный или счетверенный торпедный аппарат, где находятся смертоубийственные для любого крейсера устройства, снаряженные тремя центнерами взрывчатки, опасен и для самого носителя этого оружия, если при разрыве снаряда происходит детонация, что сейчас и случилось — эсминец за какие-то секунды переломился, и его обломки были захлестнуты студеными волнами. И вряд ли кто выживет в этой ледяной купели, к тому же пока идет бой, не до спасения экипажа.
Кумметц приказал изменить курс, направив «Тирпиц» прямо на «кинга» — риск неимоверный, можно нарваться на торпеду. Но на одну, вряд ли две, в таких условиях попасть в маневрирующий линкор трудно. К тому же появился коммодор Эрих Бей на «Нюрнберге» в сопровождении эсминцев кригсмарине — вся эта орава пошла британцам наперерез, открыв огонь из всех стволов. К тому же можно было не сомневаться, что такой опытный моряк как Бей, не упустит момента и сам выпустит торпеды по британским линкорам — особенной целью являлся «Ринаун», прямо на глазах терявший вместе с ходом боеспособность, огонь вела только кормовая башня, и это все. Свою схватку британский корабль проиграл не по «очкам», разгромно, и как бы хорошо не был подготовлен экипаж, но когда кораблю четверть века, и спроектирован он был под совсем другие реалии войны, выдержать долгий бой с более сильным противником он просто не сможет. А «Гнейзенау» не просто крупнее, и водоизмещение на шесть тысяч тонн больше — он бронирован гораздо лучше, потому что изначально рассматривалась возможность оказаться под убийственным огнем 381 мм английских пушек. Ведь не всегда можно воспользоваться преимуществом в скорости хода, и удрать от сильнейшего врага, может быть и поломка в «капризной» силовой установке — они на германских линкорах и тяжелых крейсерах не отличались надежностью, достижение высоких параметров пара внесло свои коррективы. Но поневоле приходилось рисковать еще при проектировании кораблей, ведь каждый из них должен быть сильнее любого противника.
— Господа, а ведь «Ринаун» уже не жилец, не стоило старому кораблю влезать в этот бой, но англичане порой безрассудно храбры…
Куметц не договорил, осекся — зрелище оказалось ужасающим. На погибающем линкоре произошло что-то страшное, судя по огромным клубам пара и пламени, что вырвались из корпуса, произошел взрыв котлов. Все же, как не модернизируй линейный крейсер, в линкор его не превратишь, если изначально бортовая броня имела толщину всего в шесть дюймов, а не в четырнадцать, как на германских линейных крейсерах, где весь упор делался
