Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев
— Синицына пришла из-за этого! — поднимает руку Алена Маслова: — она так и говорит «главное — эффективность!».
— Завались, Маслова. — говорит Светлана Кондрашова: — Юлька в игре только потому, что вы ей нравитесь, а она об этом сказать не может. Она, между прочим, могла бы в Академии Наук свой проект вести, а вместо этого мячик с вами гоняет. У нее в голове не просто баллистический калькулятор, а целая ЭВМ, она в одного может математически проблемы решать, а ты, Маслова, интеграл от дифференциала отличить не сможешь, а при слове «квадратный многочлен» смеяться начинаешь!
— Что, кстати, подтверждает мою аргументацию. — подхватывает Виктор: — не то, что Алена Маслова смеется над математическими терминами, а то, что Юля Синицына с нами не из-за того, что она тут спорт высоких достижений увидела или карьерные возможности.
— А из-за чего? — спрашивает Алена, поворачивается назад, кладет голову на предплечье и смотрит на Синицыну, которая сидит прямо за ней: — Юля, из-за чего ты с нами? Ты ж умная, могла бы и правда свои квадратные многочлены в Академии Наук выращивать.
— Многочлены не выращиваются, их извлекают.
— Ай, неважно. У меня даже одночлена нету… Юль?
— Мне нравится играть в волейбол. — говорит Синицына: — это командная игра, а мне не хватает умения коммуницировать с людьми. В жизни самое важное — это именно социальная функция, умение выстраивать отношения в социуме. Для тренировки такового умения нужно найти социум с самыми маргинальными личностями, такими как ты, Маслова. Это как отношения Сократа и Ксантиппы.
— Сократа и Кса… чего? — наклоняет голову набок Алена Маслова: — и кого ты только что маргиналкой назвала?
— Сократа и Ксантиппы. — терпеливо объясняет Юля Синицына, аккуратно поправляя свои очки: — жена Сократа, Ксантиппа славилась своей сварливостью, она была сплетница и постоянно ругалась на своего мужа, транжирила деньги и изменяла ему налево и направо. Друзья спрашивали у него, почему он не разведется, а он отвечал — «глядите, вот юноша, он хочет стать олимпийским чемпионом по борьбе. Кого он выберет своим противником? Того, кто слабее его и с кем удобнее бороться? Едва ли. Смотрите, он всегда выбирает сильнейшего себя, от которого наверняка получит тумаки и позор поражения, но этой ценой он купит новое мастерство. Вот так и я, имея самую сварливую жену во всей Греции, радуюсь, ибо обучаюсь на ней обхождению с другими людьми». Сократ говорил: «Женись непременно: попадется хорошая жена — будешь счастливым человеком, попадется плохая — станешь философом».
— Так. — говорит Алена Маслова: — я немного не понимаю, конечно, но мне кажется, что меня только что оскорбили. Несколько раз подряд. Слышь, Синица, это кто тут Ксантиппа, а⁈ Давай выйдем на раз, я тебе очки твои…
— Уймись, Маслова. — потягивается Маша Волокитина: — Синицына тебе фору что на площадке, что в коридоре даст. Кроме того, ты же Светку слышала — это она так тебя любит.
— Ничего себе она меня любит! То со сварливой женой сравнивает, то с Ксантиппой!
— Сварливая жена и Ксантиппа это одно и то же. — объясняет Алене Наташа Маркова: — ты чего, не поняла? Вот смотри, она же сказала, что у Сократа была сварливая жена…
— Это получается что дядя Саша у меня философ. — задумчиво говорит Марина Миронова, глядя в потолок: — потому что ему в жены тетя Тамара досталась. И вообще получается, что многовато философов в русских селениях…
— Ладно. — поднимает ладонь Виктор: — ладно, признаю, пример с Юлей и правда не очень вышел, хотя я могу объяснить. Давайте с простых примеров лучше начнем. Лиля! Бергштейн!
— Я! — вскакивает с места Лиля, резко проснувшись и оглядываясь вокруг. По залу прокатываются смешки.
— Проснулась, Спящая Красавица. — ворчит Валя Федосеева: — набегалась за день, кулёма…
— Вот Лиля точно знает зачем мы на самом деле играем в волейбол. — говорит Виктор: — Лиля, зачем ты в волейбол играешь?
— Потому что это весело! — откликается Лиля: — весело и прикольно! А еще мне Маша нравится! И ты, Витька. И Юлька, она такая холодная все время! И Аленка с Наташей, они мне все время такие интересные вещи рассказывают! Наташка показала мне как делать «запись на микрофон-повесу»! Она Холодкову под лестницей так делала!
— Лилька! Я же просила никому не рассказывать! — вскакивает Наташа с места: — ты чего⁈ Это же секрет!
— А! Точно! Секрет… — Лиля прижимает палец к губам: — вы от меня этого не слышали!
— … ладно. — говорит Виктор: — вот как с вами… ладно. Вернемся к теме разговора. Завтра важный день и… — он смотрит на девушек и понимает, что зря тратит слова. Он хотел произнести речь о том, что неважно, выиграют они или проиграют, важно то, что они будут играть и это будет весело. Что они пришли на площадку в свое время, потому что им хотелось играть. Просто играть и были неважны медали и кубки, премии и «спецраспределение» дефицитных товаров. В самой основе было желание играть. А еще важным было то, что они все вместе. Что они одна команда. И вся эта речь была направлена на то, чтобы девушки меньше волновались перед завтрашним матчем и быстрее заснули бы.
Но глядя на то как девушки спорят, ругаются, тут же мирятся, хихикают, прикрывая рты ладошками, как блестят их глаза и сверкают улыбки — он понял что они и не волнуются.
— И ладно. — говорит он наконец и садится. Смотрит на то, как Алена Маслова и Юля Синицына что-то обсуждают вполголоса, как довольно улыбается Валя Федосеева, как потягивается и зевает Маша Волокитина, как Лиля снова кладет свою голову ей на плечо и моментально засыпает…
— Что, Данила-мастер, не выходит каменный цветок? — понизив голос спрашивает у него Наташа Маркова: — не вышла речь Наполеона Бонапарта? Как там? «Солдаты! Сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид!».
— Каменный цветок… не нужен тут каменный цветок. Самый лучший полководец тот, кому нет нужды отдавать приказания. — отвечает Виктор: — наши с тобой, Маркова, полки в полном порядке, готовы к бою. Посмотри на них. Они
