Среди множества миров - Игорь Семенов
— Да я и сама понимаю, что просто так такие условия не предлагают… За все приходится платить! — усмехнулась Ксения.
— И все равно готова рискнуть? — поинтересовался парень.
— Да, — твердо ответила девушка, а затем тихо добавила. — За все в жизни нужно бороться…
А самое главное — устала она от всего этого… Устала от не принявших «сближение религий» фанатично верующих, кого в городе было этак каждый пятый… Устала от завистливых взглядов на «советских» со стороны многих представителей, как писали в документах, «коренного населения децивилизованных территорий». От сторонников «чистоты расы», кто осуждающе глядел на отношения «белой» девушки и «индейца» — причем, таковых хватало с обеих сторон. От, наконец, всего того бардака, что царил в республике! Хотелось просто нормальной, спокойной жизни, без всего «этого». Пусть даже для этого придется пять лет поработать во в значительной мере даже более худших условиях.
А впрочем… Недаром ведь чуть ли не каждый третий из переселенцев в СаССР в итоге возвращается назад?
* * *
Получать разрешение на ношение оружия они пошли вместе — Тоня при этом выполняла роль своего рода провожающей. Хотя в какой-то мере оно и самой девушке было интересно — как оно все делалось в те времена, когда Сети и всех электронных технологий еще не было. Ведь для тех, кто не вписан в базу, оно было все точно так же, как когда-то и для всех граждан Советского Союза. Впрочем, сама Тоня этого уже не застала.
— Когда-то так все разрешения оформляли, — рассказывала «сестре» девушка. — Но потом оно все меняться начало. Сначала комсомольцам стали оформлять документы централизованно, по исполнению шестнадцати лет. Райком подавал списки, в каком месяце кому следует выдать справки, записывал на прием к психиатру, отправлял запросы в госбезопасность, а затем передавал все документы в милицию. Самому комсомольцу оставалось лишь получить сам документ в милиции… Тем же, кто не состоял в партии или комсомоле, предстояло все это проделать самим. Но так было раньше. Я как раз оказалась одной из первых, кто попал уже под новые правила. Когда подавали документы через электронную систему. Так что даже саму справку я получала уже в электронном виде.
Кировский райотдел милиции был, можно сказать, настолько обычным, что даже сложно было за что-то зацепиться взглядом. Ибо все было именно что слишком «обычным». Выкрашенное зеленым с белой отделкой старенькое здание, что помнит как бы еще не царские времена, а уж товарища Сталина — однозначно. Впрочем, для Тони это был не ее район, а потому точнее сказать она не могла. Окна из клееного бруса и решетки на окнах первого этажа. Бежевые ящики кондиционеров с надписью «СЗЭМ» и золотистой надписью «Саратов». Ясно дело — сделаны у них в городе. Серая стальная дверь, закрывающаяся мощной пружиной — впрочем, новомодные системы плавного закрывания Тоня пока видела лишь в районных торговых центрах и нескольких крупных универмагах. Внутри — оштукатуренные и выкрашенные в бежевый цвет стены, плитка на полу и ряд массивных деревянных дверей кабинетов.
— Отдел по контролю за оборотом оружия? — оторвавшись от экрана ПЭВМ, переспросил сидевший в дежурке милиционер лет двадцати пяти. — Второй этаж направо.
Сразу после этого милиционер потерял к ним всякий интерес — куда больше его интересовало что-то на экране ПЭВМ. И, судя по воткнутому в ухо новомодному микронаушнику, Тоня подозревала, что занимается он там отнюдь не служебными обязанностями. Фильмы, поди, какие-нибудь смотрит в, так сказать, свободное от работы время! Но тут на столе дежурного с мерзким треском зазвонил старомодный телефон с дисковым номеронабирателем — и, чертыхнувшись, тот выдернул из уха наушник и схватил трубку.
— Кировский райотдел слушает! … Да, записываю! … Ждите, наряд будет через пять-десять минут!
Положив трубку, дежурный схватил трубку другого телефона, вообще без наборного устройства, и начал диктовать адрес и краткую суть происшествия — вроде как какая-то «гражданка Григорьева» жалуется на своего муженька, что грозится ее убить. «Ну да, опять!» — хмыкнул под конец дежурный. После чего положил трубку и, видимо, нашел в девушках того, кому можно пожаловаться на жизнь…
— Достали уже эти придурки с их семейными разборками, — сказал дежурный. — По паре раз в месяц вызывают… А потом прибегает отказ писать. И если б еще они одни такие были…
— А что, много? — поинтересовалась «сестра».
— Да больше, чем хотелось бы, — заметил милиционер. — Каждый день по несколько таких вызовов… Хотя, как у нас некоторые шутят, если не станет придурков, то зачем тогда мы сами нужны будем? — усмехнулся под конец парень.
— Но есть же и более серьезные преступления? — поинтересовалась Тоня.
— А на них и вдвое меньшего штата хватило бы, — усмехнулся дежурный.
Поднявшись на второй этаж, Тоня с «сестрой» отправились туда, куда указал милиционер. Впрочем, найти это место можно было и без его указания — ведь прямо напротив лестницы висела табличка с надписью ОКОбОр с указывающей в нужную сторону стрелкой. Впрочем, к отделу тут относились лишь три кабинета, около которых сейчас была небольшая очередь — всего три человека. Девушка лет шестнадцати-семнадцати, которую каким-то ветром занесло в эти места. Парень лет двадцати с небольшим. И, к еще большему удивлению «сестер», дед лет семидесяти, который сейчас вел разговор с парнем.
— Вот так вот и вышло, что из-за какого-то урода теперь с «окоборовцами» общаться приходится, — усмехался дед. — А тебя-то какими судьбами сюда занесло?
— Да достали чокнутые высокоприматки из нашего райкома! — сморщился парень. — Все женить меня пытались… Ты ж, мол, комсомолец, должен проявлять сознательность! Должен изжить внутреннюю обезьяну и все такое! Всю теорию с ног на голову перевернули! Вот и решил я — из комсомол нафиг вышел, да и «Макарку» сдать. Вот и пришел с учета сниматься.
— Не хочешь, значит, охранять общественный порядок? — усмехнулся дед.
— Ну да, — согласился парень. — Нафига мне на себя лишнюю работу вешать? Да и нет желания с этими обезьянами вместе дежурить… «Ты ж советский комсомолец! Должен помнить про демографические последствия Долгой зимы!» — явно кого-то процитировал бывший комсомолец.
— Ого, про демографию вспомнили, — вдруг рассмеялась Тоня. — А они-то сами прям матерями-героинями будто намерены стать… Что-то мне подсказывает, что такие хорошо если одного ребенка родить согласятся… И то лишь для того, чтобы мужа к себе покрепче привязать.
— Ага, — согласился парень, а затем вдруг спросил. — А ведь вы же — та самая…
