Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев

— Это же Бергштейн, — прогудела Валя Федосеева: — У нее вместо легких турбина, а вместо ног — пружины. И вместо сердца — пламенный мотор. Ее бы энергию да в мирных целях…

— Мирное применение Бергштейн невозможно. — качает головой Синицына и поправляет очки: — она по природе своей деструктивна, ей лишь бы что-нибудь сломать или на зуб попробовать. Она как ребенок — или стучит со всей силы или в рот тянет… или и то и другое сразу, вон как с Витькой.

— У вас так всегда? — осторожно спрашивает Марина Миронова, глядя на носящуюся по корту Лилю: — ну то есть мы же тренироваться должны были, нет? Завтра важный матч… меня с завода отпустили в командировку, а она носится…

— А ты попробуй ее оттуда вытащить. — предлагает ей Маша Волокитина: — она же как тот карась из сказки про Конька-Горбунка. «Будьте милостивы братцы, дайте чуточку додраться!» — это про нее написано. Пусть набегается, пар выпустит, крепче спать потом будет.

— Ерш. — машинально говорит Марина Миронова.

— Чего? — не понимает Волокитина.

— Ерш там был. Ну в сказке. И автор — Ершов по-моему…

— А… — протянула Маша и разговор как-то сам собой умер. Девушки смотрели что происходит на теннисном корте. А там тем временем розыгрыш длился вот уже больше минуты. Катарина методично гоняла Лилю по всему корту, но та доставала всё. Падала, вскакивала, скользила, кувыркалась — и отбивала. Не всегда правильно, часто криво, иногда совершенно дико — но отбивала. Наконец, измученная этой беготней, Катарина ошиблась — послала мяч в сетку.

— Три-два! — радостно воскликнула Лиля, подпрыгивая на месте. — Это было весело! Давай еще так!

Катарина вытерла лоб напульсником. Впервые за игру. Потом посмотрела на Лилю внимательнее — та даже не запыхалась, только раскраснелась и сияла от восторга.

— Она у вас железная, да? — осторожно спросила одна из девушек-теннисисток, что стояли рядом.

— А то. Железный Кайзер собственной персоной. — кивает Наташа Маркова: — кто в первый раз ее видят, думают — и откуда у нее такое прозвище, она ж легкая и веселая как мячик в детской игре… но те кто против нее на площадку выходят после второй партии начинают понимать. Она — железная. Хотя может даже не железная. Как там — гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей…

— Я бы такие гвозди купила. — невпопад говорит Арина Железнова: — килограммов десять.

— А тебе лишь бы Бергштейн на гвозди пустить.

Следующие несколько розыгрышей прошли в напряженной борьбе. Катарина перестала играть расслабленно, начала использовать весь свой арсенал — резаные подачи, обманные движения, точные удары по линиям. Но Лиля доставала невозможное. Она падала плашмя, отбивая мяч в последний момент. Прыгала выше, чем казалось возможным для ее роста. Один раз вообще отбила мяч спиной, развернувшись в прыжке. Еще один раз — падая в прыжке и перекатившись колесом после падения — успела отбить мяч, посланный в угол.

— Семь-пять, — объявила Катарина, и в ее голосе уже не было снисхождения. Она серьезно вспотела, белая футболка прилипла к телу, а на лице появилось сосредоточенное выражение профессионала в серьезном матче.

— Лилька ведет! — взвизгнула Алена. — Аринка, где мои деньги?

— Матч еще не закончен, Маслова! — огрызнулась Железнова и прижала ладони к лицу рупором: — Катарина! Давай! Мы за тебя болеем!

— Что тут у вас происходит? — к ним подходит Виктор и смотрит на площадку, удивленно моргает, заметив там Лилю. Лиля машет ему рукой в ответ и улыбается.

— Семь-пять. — отвечает ему Маркова: — как есть семь-пять, товарищ старший тренер, Лилька ведет. У Катарины форхенд хорош и подачи она режет как надо, но Лилька… ну это ж Лилька.

— Форхенд. — кивает Виктор, глядя на Катарину.

— Угу. Катарина и слайс пробовала и топ-спин и на брейк-пойнте свечу на хавкорт послала, а потом угол поменяла, но все бесполезно. Лилька как бульдог в нее вцепилась… — Наташа качает головой: — Катарина типичный безлайнер, играет с задней линии, а Лилька ярко выраженная сеточница, ей бы в пару… такие «сопли» берет! Вот бы ее в Большой Шлем или на Уимблдон!

— Виктор Борисович! — сияет рядом улыбкой Арина Железнова: — а где вы были?

— Я комсомолец, но так и в бога поверить можно. Хотя скорее в Сатану. — говорит Виктор: — Маркова, а ничего что у нас завтра матч? И в волейбол, а не в теннис? Какого черта наша лучшая либеро на теннисном корте босиком забыла? Сейчас ноги себе до мозолей собьёт, это же не трава, это же хардгрунт.

— Клянусь, я ей все сказала, товарищ начальник! — разводит руками Наташа: — вот прямо твоими словами! И про матч, и про босые ноги, и про коленки… еле сумела на нее наколенники натянуть!

Тем временем Катарина взяла тайм-аут, подняв руку. Подошла к своей сумке, попила воды, вытерла лицо полотенцем. Посмотрела на Лилю, которую подозвал к себе Виктор и теперь пытался внушить ей насколько это дурная идея — бегать по корту босиком прямо перед матчем.

— Слушай, — окликнула немка. — Ты правда никогда серьезно не играла?

— Неа! — весело откликнулась Лиля. — я волейболистка. Теннис мне нравится, но мне тренер играть в него не разрешает!

— И не разрешу. — упрямо заявляет Виктор: — в любое другое время еще ладно, но сейчас… в общем обуйся, Лилька!

— Если я сейчас обуюсь, то у меня в носках камушки будут. — серьезно возражает Лиля: — они-то мне и сотрут подошву как наждаком.

— Протри ноги салфеткой и обуйся. — настаивает Виктор: — и не выкладывайся ты так. Береги себя.

— Какой ты скучный, Витька! — говорит Лиля и легко вспархивает, перемещаясь на корт. Виктор вздыхает.

— Точно поводок для нее нужен. — говорит он вслух.

— А я говорила. — выдает Маша Волокитина, складывая руки на груди: — да что толку. Светка Кондрашова предупреждала что на эту Бергштейн воздействовать только она и может. Что она там с ней делала, почему та ее слушается… загадка.

Катарина тем временем тоже вернулась на корт. Теперь она играла по-настоящему. Каждая подача — как из учебника для профессионалов. Каждый удар выверен