Курс на СССР: На первую полосу! - Тим Волков

в бывшем здании клуба фабрики «Монолит». Фабрика построила новое здание, а старое отдали под «Дом творчества», которое сейчас полным ходом ремонтировали силами комсомольцев-активистов. Рядом, в проулке, стояли автокран и показавшийся мне знакомым грузовой «ГАЗон» с ярко-голубой кабиной.

Конечно, с Костиком Весниным, Весной, мне встречаться не очень-то хотелось, но, там ведь были и другие люди. Тем более, насколько я знал, несмотря на ремонт вовсю проходило прослушивание кандидатов на вступление в клуб. А желающих было много. Еще бы, им ведь были обещаны концерты! И не какие-то там левые квартирники, а самые настоящие, с залом, с билетами, с легальным гонораром!

Для прослушивания была создана комиссия, оценивающая не только музыку, и тексты песен, но и поведение музыкантов на сцене и их внешний вид.

Когда я вошёл в зал, там как раз настраивала инструменты очередная группа.

На первом ряду, с чувством полной ответственности к выполнению поставленной задачи, сидели шесть солидных дяденек и тетенек, в костюмах и строгих платьях. Весны среди них не было. В конце зала располагался звукорежиссерский пульт, за которым сидел худосочный длинноволосый парень в джинсовке, показавшийся мне знакомым. Он обернулся… Блеснули очки…

— Леннон?

— О! Саня! Привет.

— Ты что же теперь звукач? — удивился я.

— Так я же технарь! — Виталий горделиво приосанился. — И музыкант к тому же, А здесь, между прочим, у меня официальная должность. Оклад! И еще премии обещали. Ладно, сейчас закончим, поговорим. Пока садись, посмотри, послушай…

На сцене музыканты закончили настраивать инструменты и ударник дал палочками отсчет…

Грянул бодренький такой рок-н-ролл! Пискнула «Вермона»…

— Желтые листья, желтые листья… — запел в микрофон басист, бывший тут и за вокалиста.

Ничего так, живо! Даже драйв есть. Вот только текст… Говоря откровенно, кроме желтых листьев ни черта не разобрать! Да и так часто повторяются, что вызывают оскомину.

— Желтыее-е ли-и-ис-тья!

Стоп, стоп! А, кажется, я их знаю! Барабанщика так точно. Это ж Леша, Алексей, пострадавший от бандитского нападения водитель из «Золотой нивы»! Судя по всему, вылечился, наконец. Что ж, слава Богу.

Ну да, они! Вон и название на «бочке» все то же, ВИА «Веселые сердца». Что сказать? Молодцы, товарищи колхозники!

Дальше пошел блюз. Длинный и тягучий, как жевательная резинка. Но-о… хорошо, хорошо… и соло на гитаре классное! Но вот, текст, текст… Невзрачные какие-то слова, квелые. Кстати, как у Весны!

Эх, им бы классику петь, что ли… Или тут надо только свое? Да, наверное…

Ага, закончили…

— Товарищи, не уходите!

В зале поднялся лысеющий дядечка лет сорока, в очках и в черном костюме с галстуком. По виду типичный такой бюрократ. А, если он еще и какой-нибудь музыкант… из той же музыкальной школы… Ох, не завидую я ребятам!

Он взобрался на сцену и протянул руку в сторону сидящих с непроницаемыми лицами членов жюри.

— Я, как председатель комиссии… так сказать, образно выражаясь, от лица всех…

Вот именно про таких Маяковский и писал «я волком бы выгрыз бюрократизм!»

— Так вот, по музыке, по музыке, я скажу… образно выражаясь…

Боже, он еще и картавил, правда, слегка. Но, как тяжеловесно излагал мысли!

— Ничего музыка, ничего… ничего плохого не скажу… Мне лично понравилось, образно выражаясь… Вот и товарищи подтвердят…

Понравилось? Одна-ако!

— Эти вот, образно выражаясь, отсылки к Эллингтону… к Майлзу Дэвису… И даже я услышал нотки Гершвина, образно выражаясь, этакие ростки…

Ага-а! Эллингтон, Гершвин… Да он, похоже, джазмен!

— Хорошо, хорошо по музыке. Образно выражаясь, неплохо. Этот вот четырехтактный блюз, классика… Вы духовую секцию ввести не хотите? Напрасно. Был бы такой хороший джаз-рок, образно выражаясь… В общем, по музыке у нас претензий нет. А по текстам… По текстам скажет Мариэтта Альбертовна!

В зале поднялась высокая тетка в длинном черном платье и с прическою «мелкий бес». Голос у нее был громовой! Верно, если б хотела, могла бы петь без микрофона.

— По стихам скажу так! — прогрохотала Мариэтта Альбертовна. — Нет здесь никаких стихов. Одни тексты. Ищите поэта! Или играйте инструментальную музыку…

Музыкантов я отыскал на улице. Те понуро грузили аппаратуру в 53-й «Газон». Тот самый, с голубой кабиной.

— Парни, привет! Здорово, Леша.

— Саня? — постав «бочку» в кузов, Алексей грустно улыбнулся. — А нас прокатили сегодня.

— Я видел, — кивнул я. — Был там. Мне показалось, не всё потеряно. Если учесть замечания…

— Предлагаешь ввести духовую секцию? — хохотнул ударник, и все дружно загудели.

И где мы им поэта найдем, — сказал Лёха, когда все успокоились. — Классику, видишь, нельзя. Надо, чтоб свое было.

— Положим, есть у меня знакомый поэт… — предложил я. — Если хотите, могу устроить.

— Хотим? — с надеждой в голосе чуть ли не прокричал Лёха. — Да конечно! Но…

— Настоящий поэт, не сомневайтесь, — заверил я. — В прессе печатался. Тексты, что надо!

Музыканты переглянулись.

— Ты познакомь нас! — Алексей азартно потер руки. — Он, как, согласится?

— Думаю, да, — улыбнулся я и подмигнул. — И… вообще-то это девушка.

Записав телефон, я попрощался с парнями и вернулся в клуб. На широком крыльце «Дома творчества» дожидался Виталик-Леннон. Накинув на плечи зимнюю куртку, парень зябко ежился и курил «Родопи».

— Что, в парк-то ходит кто? — спросил я.

— Холодно сейчас. Снег. Теперь уж весной… Да, кстати, о Весне, — Виталик выпустил струйку дыма. — Его нынче в ментовку вызвали. Какого-то его приятеля замели, что ли…

Приятеля… Ясно, о ком речь! Костян. Думаю, он все же узнал меня тогда, в ресторане. А, впрочем, черт с ним…

— Ладно, Виталик, — я протянул руку. — Пора мне. Рад был увидеться.

— И я… Ты заходи на концерты! У нас интересно будет.

— Зайду.

Я глянул на часы. Черт! Без двадцати три! Добраться в редакцию на общественном транспорте я уже не успевал. А опаздывать на собрание не хотелось! Обещал же вовремя быть.

Холодея, я выскочил на улицу Мечникова и замахал рукою… Такси! Такси! Ага… вот, кажется…

Повезло! У тротуара, рядом со мной, остановилась бледно-желтая «Волга» с шашечками и зеленым огоньком.

Слава Богу!

Усевшись, я назвал адрес.

Поехали.

Таксист крутил радио…

— Услышать сердце челове-ека возможно только в тишине… вывод на орбиту Венеры… при взрыве в Парижском метро было убито три человека и ранено девятнадцать… ТАСС сообщает; два энергоблока Ленинградской атомной электростанции остановлены для планово-предупредительного