Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов

Перестройка Казани шла своим чередом. И за минувший год была выполнена еще на двадцать процентов. Что прилично. Если так пойдет и дальше, то к 1851 году получится забыть про деревянную Казань. Да еще и сильно расширив жилой фонд. В разы. Население-то росло очень быстро и строить жилье требовалось с опережением.

В Нижнем Новгороде такая же история началась.

В Ярославле и Костроме.

В Перми.

В Симбирске и Саратове, в Самаре и Царицыне.

Готовилась Москва и Тула, Владимир, Муром, Рязань, Орел.

Но за это отвечал не граф, поэтому ему и не отчитываться. Хотя вся эта массовая жилищная стройка реально стала прокачивать экономику. Без шуток и оговорок. Тем более что пока удавалось удерживать цены на строительные материалы и само жилье.

Это было очень важно.

Фундаментально просто. Ибо в противном случае можно было получить вместо жилого фонда инвестиционный кирпич. При котором людям жить негде, социальная напряженность растет, а ничего толком не продаж, ибо дорого и ни у кого нет на это денег.

Ну, почти.

Главной проблемой являлось избыточная жадность домовладельцев, а в том же Санкт-Петербурге около восьмидесяти процентов домов являлось доходными. Поэтому там, где шла перестройка городов, старались применять другой подход. А именно возведение доходных домов за счет казны. Что, в сущности, порождало вариант советского социального найма.

То есть, оплачивать все это можно было железными векселями. В основном. И сдавать тем, кто в этом жилье нуждался за разумные деньги. Включая обеспечения жильем служилых контингентов, офицеров там, чиновников, преподавателей и так далее.

Что, в свою очередь, формировало целью статью дохода для казны.

Растущую буквально на глазах.

Хотя, конечно, все еще оставаясь ручейком.

Из-за чего Николай Павлович уже стал косо посматривать на доходные дома столицы, построенные, без всякого сомнения, «с нарушениями». Ну а как иначе? Начав заодно замечать жалобы на всякую антисанитарию, притоны и прочее…

Завершающим проектом этого года был морской комплекс.

В Анапе и Новороссийске…

— Милый! — раздался голос жены, которая поднималась по ступенькам.

Уже разрешившаяся от бремени, хотя и не кормящая. Мамок наняли, потому что она не желала портить фигуру и возится со всем этим. Не спать по ночам и все такое. Лев мог бы надавить, но эта юная особа и так находилась под его неслабым прессингом. Тем более что такая практика имела место повсеместно среди состоятельных людей.

— Милый! — вновь раздался ее голос, теперь уже совсем близко.

— Да, дорогая. Заходи.

Впрочем, когда он это говорил, она и так уже входила.

— Опять с бумагами сидишь?

— Ради тебя стараюсь?

— Ради меня? — фыркнула она смешливо. — Опять твои шуточки.

— Почему же? Нет. Вот — стараюсь сделать Государю отчет покрасивее, чтобы потом землю под особняк попросить в столице.

— О… да… — расплылась она в улыбке. — На Английской набережной?

— Ну это банально, — отмахнулся граф. — Мы же должны потрясать общественное мнение, не так ли? Поэтому нужно сделать что-то, что совершенно неожиданно.

— И что же?

— Мне пока в голову приходит остров. Забрать себе целиком какой-нибудь небольшой остров. Или даже получить разрешение и намыть его. К нему перекинуть красивый мостик. А на нем соорудить что-нибудь из ряда вон.

— На маленьком острове? Что же там можно сделать?

— Например, небоскреб. Это очень высокое здание — этакая жилая башня, только очень большая. С перемещением по ней на лифте.

— Фи… — сморщила она носик. — К тому же Государь издал указ 1844 года. Я про него от подружек слышал.

— Одиннадцать сажень[4], да, я знаю. Но это касается только обычных зданий. Однако если Государь разрешит лично, то можно.

— А если, нет?

— А если, да?

— Вы так уверены в себе?

— Думаю, что Николай Павлович охотно уступит в такой малости. В конце концов, это статус.

— Статус?

— Да. Если в столице нет небоскребов, то это деревня, а не столица.

— Вы не боитесь такое говорить императору?

— Все будет сильно зависеть от его настроения и моего отчета. — криво усмехнулся граф. — Чем красивее я все доложу, тем больше смогу для себя попросить. Кстати, милая, вы сможете мне в этом очень помочь.

— Как же?

— Вы ведь совсем не разбираетесь в моих делах, не так ли?

— Почему сразу не разбираюсь? — надула она губки, но больше для вида.

— Тем более. — расплылся в улыбке Лев Николаевич. — Давайте я буду вам читать свой доклад. Фрагментами. А вы задавать вопросы. Мне очень важно, чтобы вы понимали все, что я говорю.

— Вы думаете, это поможет?

— Николай Павлович сейчас очень сильно загружен делами и едва ли захочет серьезно во что-то вникать. Да и вообще — люди не любят, когда их загружаются слишком сложными вещами или полными ненужных им деталей. Поэтому если вы, как человек, не погруженный в эти вопросы, все поймете, то и ему будет нормально…

[1] Такие генераторные мощности позволят выпускать от 11 до 22 тысяч тонн азотной кислоты или сопоставимое количество калийной селитры. Не бесплатно, конечно, но очень дешево.

[2] До постройки Куйбышевского водохранилища (плотина у Ставрополя-на-Волге (сейчас Тольятти)) колебания уровня воды в районе Казани было 10–11 м. После — 5–6 м.

[3] Чугунные мосты старались делать арочными, чтобы материал работал на сжатие.

[4] 11 саженей это 23,43 м.

Часть 2

Глава 10

1849, декабрь, 22. Санкт-Петербург

Лев вышел к докладному планшету.

Так пришлось назвать флипчарт, просто чтобы оно нормально воспринялось. А то от него — от англофоба слышать неологизмы на базе английского было явным перебором.

Огляделся.

В этом небольшом зале собралось прилично уважаемых и очень влиятельных людей во главе с императором. Вот и военный министр, с явным неудовольствием на лице. А рядом с ним Милютин Дмитрий Алексеевич, уже, кстати, генерал-майор, сидит и благожелательно улыбается. Контрастненько.

В целом же…

В целом настрой у публики выглядел либо нейтральным, либо позитивным…

— Начинайте Лев Николаевич, — произнес император, когда все уже собрались.

— Итак, господа, перед вами карта Западного Туркестана. Здесь Хивинское и Кокандское ханства, откуда идут основные набеги. Бухарское ханство участвует постольку-поскольку. Все продвижение отрядов идут вдоль источников воды. Во всяком случае, все выявленные