Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов
— Пусть попробуют, — холодно ответил Андрей. — Мы установим за ними самую плотную слежку и раскроем все их связи. А если они побегут не на запад, а к своим хозяевам здесь, в Петербурге, то мы выйдем на следующий уровень всей этой шпионской сети. На Голицына, Ростопчина и, возможно, на кого-то еще. Тогда и прихлопнем всех сразу.
— Рискованно, — покачал головой Воронцов. — Они уже не выжидают, а наносят смертельные удары. Пуля, пролетевшая в сантиметре от виска Пьера, — тому доказательство. И они могут нанести новый удар, организовать новое покушение. И, это совсем не обязательно именно они. Вся проблема в том, что выйти на след стрелков пока не удалось… Значит, пока прямых доказательств причастности кого-либо к покушению не имеется. Возможно, стрелков наняли французские шпионы. А, может даже, наши ретрограды, почувствовав, что запахло жареным, когда Пьер раздобыл все эти документы… К тому же, есть еще и масоны, с которыми завязан Пьер, и которые очень не любят, когда их внутренние тайны становятся известны посторонним. Мои люди, расследующие покушение, уже работают во всех направлениях. Но, у врагов пока явное преимущество на поле интриг и манипуляций. Инициатива все еще в их руках…
— Именно потому я и хочу предложить один интересный план… Вот здесь компромат, которым виконта Моравского можно припугнуть прямо сейчас, чтобы заставить играть на нашей стороне, — сказал Андрей, передавая в руки генерал-губернатору увесистую папку с бумагами. — Здесь не только про Моравию. Есть кое-что и похуже, о чем он и не подозревает, что я знаю. Однажды, спасая его от кредиторов, когда он был как будто бы в бегах по делу о мятеже, я проверил все его финансовые дела. Нашел кое-какие… темные сделки, которые скомпрометируют его даже в глазах нынешних хозяев.
* * *
На следующий день два черных экипажа с золотыми гербами остановились у особняка виконта Леопольда Моравского. В первом ехали слуги и охрана, а во втором — сам генерал-губернатор. Леопольд принял генерала в своем кабинете с радостным выражением на лице. Он как раз собирался поближе познакомиться с этим очень влиятельным человеком из близкого окружения князя Андрея, чтобы попытаться привлечь его на свою сторону в деле получения информации. А тут такая удача, что такой важный чиновник сам внезапно решил заехать!
— Как хорошо, что вы решились навестить меня, любезный граф! — выпалил толстяк, широко улыбаясь внезапному гостю. — Я прочитал в утренней газете о вчерашнем инциденте с бедным графом Пьером! Это ужасно! Как он?
— Жив, слава Богу, — холодно ответил Воронцов. Он окинул взглядом роскошный кабинет и каждую безделушку в нем. — И именно поэтому я здесь, виконт Леопольд. Покушение на моего друга — это переход всех границ. Война объявлена. И в войне все средства хороши. Вы понимаете, о чем я?
Виконт побледнел, но все же сохранил некоторое самообладание, пробормотав:
— Признаться, не очень понимаю… На что вы намекаете?
— А вот на что, — генерал подошел вплотную к виконту, навис над ним, и его низкий голос зазвучал подобно скрежету стали. — Я знаю все. Про Моравский мятеж. Про то, как ты сдал своих товарищей и земляков в Моравии Шварценбергам за право уехать с их деньгами в кармане. Я знаю и как ты воровал австрийские деньги во время войны, выделенные тебе из казны на организацию ландсвера. Знаю и про твои махинации с акциями Ост-Индской компании, которые ты проворачивал через подставных лиц, заигрывая с английскими пиратами и обманывая своих же нынешних покровителей из Франции. Они, я уверен, с интересом узнают, как их «верные слуги», вроде тебя и твоей жены, наживаются на преступных махинациях.
Лицо Леопольда совсем побледнело, а его пухлые пальцы задрожали, когда он воскликнул:
— Это ложь! Пустая клевета!
— Нет, не клевета. Документы о ваших незаконных сделках у меня. И они лежат в надежном месте, — предупредил генерал-губернатор. — И копии уже готовы к отправке в Вену и… кое-кому в Париж, кто не любит, когда его водят за нос. У тебя есть всего один шанс избежать позорной виселицы или кинжала наемного убийцы.
Он сделал паузу, давая словам впитаться в разум виконта. В кабинете особняка повисла гробовая тишина. Толстяк был сломлен. Он понимал, что Воронцов не блефует.
— Что… что я должен делать? — прошептал толстяк, потеряв весь свой лоск.
И Воронцов озвучил условия:
— Ты станешь двойным агентом. Ты будешь продолжать докладывать Шварценбергам и их французским друзьям. Но всю информацию для них будешь получать от меня. Ты станешь каналом, по которому я буду кормить их своей собственной кашей. Ты выведешь меня на всех, с кем работаешь. И на твоих кураторов. Если ты откажешься или попытаешься меня обмануть, твоя голова будет ценным трофеем для стольких людей, что я даже не берусь подсчитать. К тому же, я всегда могу применить и свою собственную власть. Явно или тайно…
И, глядя на побелевшее лицо виконта, Воронцов впервые за последние сутки почувствовал нечто похожее на удовлетворение. План князя Андрея работал. Первая фишка на доске была перевернута и теперь меняла цвет. Но, эта шпионская игра только начиналась.
* * *
Тем временем, в небе над Восточной Пруссией «Небесный промысел» совершал свой разведывательный полет. Капитан дирижабля стоял в остекленной рубке, вглядываясь в линию горизонта через двадцатикратную стереотрубу конструкции князя Андрея. Внизу, под серебристым брюхом гигантского сигарообразного корпуса, проплывали покрытые снегом поля и леса. Экипаж, состоявший из лучших выпускников Воздухоплавательного училища и курсантов последнего курса, работал слаженно и молча, как хорошо отлаженный механизм. В гондоле мерно стучала паровая машина, обогревая салон и вращая достаточно мощный электрический генератор, который, в свою очередь, приводил в действие электромоторы, раскручивающие воздушные винты до вполне приличных оборотов, что позволяло дирижаблю держаться против умеренного встречного ветра и кое-как лавировать при боковом. Хотя, конечно, воздухоплаватели старались, как могли, использовать ветер попутный.
— Капитан, впереди по курсу внизу движется колонна! — доложил один из наблюдателей-артиллеристов, чей «орлиный взор» сквозь оптику разглядел то, что было скрыто от обычного глаза. — Пехота и артиллерийские обозы. Продвигаются с запада на восток к крепости возле границы.
