Гонки олегархов - Квинтус Номен
В Фессалониках тоже все было сделано «по уму»: по отдельному контракту две местных швейных фабрики тоже шили разнообразное белье «из давальческого материала» — а в этом случае возимые ткани пошлинами не облагались. А упаковка всего товара производилась уже на «таможенном складе», и на суда выгружалось в контейнерах с греческими таможенными печатями, так что тут придраться было просто не к чему.
То есть если глубоко копнуть, то можно было заметить, что греки шили всего раз в десять меньше, чем грузилось на корабли — но раз товар покупался мексиканской компанией, американцам в этом копаться и смысла не было, тем более, что какие-то там трусы с майками по копеечным ценамсерьезного «экономического ущерба» нанести точно не могли. То есть если и могли, то пусть с этим мексиканцы и разбираются…
Мексиканцы и разбирались. У Изабель Луны репутация в банковской среде была отменная, и там все знали, что у нее в обороте постоянно крутится товаров чуть ли не на семьдесят миллионов долларов, так что получить в банке кредит на двести пятьдесят миллионов песо для нее труда не составило. Не сразу не составила, в только в начале января, после ее возвращения из Греции, где она не только новый выгодный бизнес затеяла, но и прекрасно отдохнула на Рождество. И все полученные деньги она направила на расширение закупок своих традиционных уже товаров в Латинской Америке. Дело-то явно прибыльное, тут все всем понятно.
А непонятным было то, что всю выручку с ранее закупленных там товаров она в оборот уже не пустила, а закупила на все деньги в США разнообразные станки. Но это осталось непонятным просто потому, что никто у нее не спрашивал, зачем она это сделала. А потом уже поздно было: еще в декабре донна Луна арендовала (с правом выкупа) разоряющуюся судоремонтную мастерскую (точнее, небольшой заводик) в Веракрусе, и установила там два сильно поношенных пресса, приобретенных в США. А уже в феврале с этого заводика было отгружено в Бразилию полсотни новеньких грузовиков. За четверть миллиона американских долларов отгружено — и после этого желающих «помочь донне Луне деньгами для развития производства» стало как-то слишком уж много — однако женщина с самой длинной во всей стране фамилией согласилась взять в компаньоны одну лишь свои старую школьную подругу. Но если кто-то вдруг пожелает вложиться в обслуживание продаваемых соседям автомобилей, то тут Донна Луна была готова и помочь. Советом, не деньгами все же — а так же долгосрочными контрактами на поставку запчастей, расходных материалов и обучение местного персонала…
Вообще-то «автомобильная авантюра» быстрых денег дать и не обещала, однако во-первых, изрядная часть выплат по облигациям была положена на счета в сберкассе до следующего лета (народ старался все же денег заранее на мебель в выделяемые новые квартиры поднакопить, да и автомобили больше весной и летом приобретались, так что такая ситуация была заранее предсказана и просчитана), а во-вторых, под нее (точнее, под программы строительства как заводов, так и сервисных центров для них) удалось набрать в виде авансовых платежей чуть больше миллиарда долларов. Которые, после того, как их прокрутили через «колониальные товары», дали почти десять миллиардов рублей дополнительной выручки в торговле. Правда, теперь нужно было еще несколько заводов срочно в стране построить, которые «мексиканские автозаводы» будут запчастями обеспечивать — но до лета это вроде сделать было можно. С огромным трудом и сильным напряжением — но можно. А если к этому привлечь еще и людей товарища Кима… Однако дед Игнат предложил сделать кое-что получше. И поддержал его предложение безоговорочно только один человек: товарищ Судоплатов…
Глава 14
Моя первая (в этой жизни) поездка за рубеж к капиталистам оказалась довольно интересной. И довольно простой: два технических специалиста из СССР приехали ненадолго в советское посольство в Вену, а в это же время туда же прилетели на экскурсию старик-мексиканец с дочерью. И в Вене мексиканцы клюнули на зазывания местной туркомпании, обещавшей «незабываемый рождественский тур к развалинам Парфенона». Так что мексиканцы Парфенон осмотрели, а русские технические специалисты с огромным энтузиазмом изучали достопримечательности столицы Австрии. Изучили, работу свою закончили — и мирно улетели назад к себе в СССР. А чуть раньше и мексиканцы обратно в Мексику убыли. Так что мне удалось и Вену осмотреть, и Афины. И, конечно же, побывать на небольшом «частном» островке в Эгейском море.
Вообще-то греки островами не торговали, но можно было подписать договор на аренду небольшого островка сроком до полувека. И островок становился уже «почти частным»: туда, по условиям договора аренды, безусловно допускалась греческая полиция (с соответствующим ордером, конечно), службы морской инспекции — и вообще на острове действовало законодательство Греции. Но Мария поступила еще проще: она отдельно заключила договор с местной полицией и на ее островке появилось даже полицейское отделение (в котором вахтовым способом двое полицейских трудилось), а еще там строилось сразу четыре маяка, и работниками на маяки тоже должны были греки наниматься из морского ведомства. А делала она это вовсе не для «налаживания контактов»: официально она хотела превратить этот голый каменный островок в такой, какими были острова Эгейского моря до того, как древние греки туда коз запустили, то есть весь покрытый деревьями (большей частью кедрами и оливами) — а под это дело там и небольшой порт был обустроен, и много разных корабликов постоянно шастало. А чтобы кораблики друг с другом на тесном рейде не сталкивались, там еще диспетчерская строилась, с довольно мощными радарами…
Но за год с небольшим «владения» Мария там успела выстроить небольшой, но очень неплохой особнячок — и в нем мы очень плодотворно пообщались с донной Изабель Луна де Майоркой. Очень, между прочим, деловой женщиной, на мой взгляд даже более деловой и циничной, чем она была во время нашей первой встречи. Но, возможно, тогда «годы взяли свое», а теперь довольно молодая дама была готова горы сворачивать и разные там «моральные принципы» и «классовая солидарность» для нее были пустым звуком. На и все прочее подобное ей плевать было:
