Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов
— Паяц, — поставил он мне вновь диагноз, который нередко прежде также выдавал. — Но если возвращаться к тракторам, то их берут зажиточные частники и те крестьянские общины, которые себе подобное позволить могут, дабы компенсировать образовавшуюся нехватку мобилизованных в войска мужчин. — Для страны это действительно была огромная проблема, которая рано или поздно должна была очень негативно сказаться на жизни всего общества России. Ведь продовольствие само по себе на полках магазинов и торговых лавок появиться не могло.
И если уж даже квалифицированных рабочих то и дело десятками тысяч забирали в армию с немалого количества заводов, то, что уж было говорить о батраках с крестьянами, составлявших ⅘ мужского населения страны?
А что такое даже 10 тысяч лёгких тракторов на фоне 5–6 миллионов оторванных от своей земли деревенских мужиков?
Да просто капля в море!
Как лично я изволил полагать — пока нас всех от ввода карточек на продовольствие спасало лишь одно — зерно банально неоткуда было вывозить в Европу. Из северных портов — безумно дорого и потому непродуктивно, а выходы из Балтики и Чёрного моря для нас покуда были заблокированы. Так что продовольственная безопасность всех людей в России в настоящее время шла вразрез с военными успехами страны. Как бы нелепо это ни звучало.
Не поняли?
Попробую вам пояснить!
Если ход первого года войны на Восточном фронте можно было охарактеризовать в целом неудачным для блока Центральных держав, но ещё отнюдь не катастрофичным, то зима 1918–1919 годов стала для них началом конца. Ещё нескорого! Но гарантированного!
Мало того, что все попытки австро-венгров по деблокированию Будапешта окончились полнейшим крахом и потерей ими целых пяти армий, сточившихся в кровопролитнейших боях, после чего капитулировал и окружённый город, так ещё Болгария «сбежала» с тонущего корабля, тем самым показав «дурной» пример всем прочим странам.
Вот уже как два года терзавший Болгарию неурожай и массово выказываемое болгарскими солдатами нежелание участвовать в прямых боестолкновениях с русской армией, особенно на фоне военных неудач своих союзников, сподвигли правительство страны на проведение тайных сепаратных переговоров с представителями Антанты.
Сам болгарский царь — Фердинанд I, идти на них, конечно, не хотел. Но немало всполошившаяся британская родня, что только-только начала именоваться Виндзорами, в конце концов уговорила престарелого строптивца. И тот под многочисленные гарантии своей личной неприкосновенности, всё же уступил напору многих сил, как внешних, так и внутренних.
А всполошиться королю Британии имелось тут с чего. Ведь в случае военного завоевания Россией всей Болгарии, там очень даже мог присесть на трон какой-нибудь Романов, вместо Саксен-Кобург-Готов, кем прежде официально были те же Виндзоры. Со временем же кое-что подобное вполне могло случиться и в Румынии, уж точно не способной быть соперником Санкт-Петербургу. Ой, простите, Петрограду. Что в Лондоне считали вполне возможным, но совершенно неприемлемым для них сценарием развития событий, поскольку в этом случае улетучивалась их собственная возможность влиять хоть как-то на черноморский регион.
Однако, стоило отметить, что в данной ситуации и наша императорская семья отнюдь не сплоховала. Сумела выжать многое из складывавшегося положения.
Так как Фердинанд I был уже изрядно скомпрометирован в глазах уж больно многих, он, нехотя, но уступил престол своему старшему сыну — Борису III, замуж за которого тут же и сосватали великую княгиню Ольгу Николаевну — старшую из дочерей почившего российского императора Николая II.
Возраста они были почти одного. Православные болгары оказались очень рады получить себе в царицы православную принцессу. К тому же Ольга выросла довольно властной и целеустремлённой персоной, так что при случае могла и по мозгам проехать своему будущему муженьку. На что в России также делали немалую ставку в канве будущих взаимоотношений государств.
Плюс сама империя избавлялась от гипотетических проблем. Всё же Ольга являлась самым старшим ребёнком Николая II, к тому же рождённой от другой матери, нежели молодой император Алексей II. А потому разные силы вполне себе могли использовать её, как во внутренних, так и во внешнеполитических интригах.
Теперь же великой княгине предстояло стать царицей Болгарии и оставалось только сплавить на сторону ещё двух её сестёр, чтобы значительно уменьшить напряжение в императорской семье России.
Хотя, возможно и одну всего, поскольку младшую из них, похоже, запланировали выдать замуж за императора Маньчжурии, когда тому исполнится 16 лет. Во всяком случае, подобные слушки доводилось слышать даже мне — далёкому от всей дворцовой жизни человеку.
Но, то всё было делом будущего. А пока все взгляды оказались устремлены к Стамбулу. С которым я и связывал своё волнение по поводу еды. Ведь стоит только сторонам договориться об условиях капитуляции осман, которым кроме сдачи больше ничего не остаётся, как сотни, даже тысячи судов потянутся к портам на Чёрном море. И поплывёт наше зерно мгновенно во Францию, Британию, Норвегию или ещё куда, вплоть до Германии транзитом через Швецию.
Вот так порой сидишь и просто вообще не понимаешь, каким победам стоит радоваться, а каким — не очень. Оксюморон! Но се ля ви.
— Нам, кстати, надо сильно так задуматься о проектировании новых тракторов. И лучше сразу делать ставку на машины с экономичным дизельным мотором, — коль речь зашла о тракторах, не преминул возможностью я высказаться на сей счёт.
— Что, сына? Столь сильно не желаешь допускать на отечественный рынок машину Генри Форда? — тут отец вёл речь о ставшем знаменитейшим в своё время тракторе «Фордзон», с которого в том же СССР начиналась массовая механизация деревни.
Машинка эта была сравнительно простая и дешёвая в изготовлении, неприхотливая, всеядная, плюс ремонтопригодная. И ныне Генри снова разработал её сам и даже уже стал производить в Америке, без нашего в том бизнесе участия. О чём, приехав в гости, и похвастал ещё в сентябре минувшего года.
— На самом деле, чёрт с ним, с Фордом. Пусть хоть построит здесь огромнейший завод и изготавливает их многими тысячами, — отмахнулся я рукой, не придавая никакого значения озвученной угрозе. — Его убьём не мы, его убьют налоги.
— Акциз на топливо, — понятливо покивал головой папа́.
— Вот-вот! Акциз на топливо! — я тоже не забыл поддакнуть.
Это на время войны акциз на бензин был временно отменён, чтобы тот не поставляли для нужд армии по заоблачным ценам. И так огромный спрос на все нефтепродукты порождал у многих нефтедобытчиков и нефтепереработчиков нездоровое желание устроить искусственный дефицит всех видов жидкого топлива, дабы ещё больше навариться на многократном повышении цен.
Снизь производство раза
