Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий

— Что это было? — мотает головой царевич.

— Звук!

— Какой звук?

— Неслышимый звук из этих труб вызывает страх и помутнение, — объяснил Леонардо.

Немного придя в себя и подобрав чудом не улетевший за борт клинок, он смотрит на поле боя и увиденное совсем не радует. Ни о каком хоть сколько-то упорядоченном сражении говорить не приходится. Тёмные точки степняков, причём пеших, лошади не выдержали страшного звука и разбежались. Точки степняков полностью поглотили ряды, где раньше стояли стрельцы. Стальные кружки танков стоят и не двигаются. Видно, что некоторые стрельцы пытаются организоваться и дать отпор или, хотя бы, отступить в сторону города, но их мало и получается у них ужасно.

На месте стоянки осман оживление. Вовремя отступившие отряды янычар двигаются обратно к городу, но по широкой дуге, словно обходя что-то невидимое — широким конусом исходящее из направленных на город труб.

— Как остановить звук? — спрашивает сам себя Леонардо. — Тем более если он невидим и, похоже, легко проникает сквозь стены и прочие препятствия? Только с помощью другого звука. Надо бить во все колокола, стрелять из всех пушек. Но как сказать об этом тем, кто внизу?

Он с силой суёт цветные флажки в руки одном уз матросов и требует: — Передавай вниз чтобы били в колокола. Что есть сил били во все колокола.

Матрос слушается. Флажки мелькают, но видимо некому в пострадавшем городе смотреть в это время наверх.

— Нужно спустится, срочно, — требует Леонардо. — Пока янычары не подошли к Венёву, а степняки не захватили открытые ворота.

— Дирижабль не умеет летать быстро. Ты сам прекрасно это знаешь, — огрызается царевич. — И я не могу посадить единственный воздушный корабль у города, который скоро может быть захвачен. Мы возвращаемся в Тулу.

— Город будет захвачен если никто не догадается ударить в колокола, — спорит Леонардо.

— Но как?! Как мне так быстро доставить тебя на землю? — переходит на крик Иван Молодой. — Корабль не может спускаться быстро, а человек не умеет летать самостоятельно!

— Может быть всё же умеет, — говорит Леонардо и достаёт хитро сложенную кипу ткани.

— Что это?

— Крылья!

— Для полёта?

— Не совсем. Чтобы спрыгнуть, но не разбиться.

Леонардо начинает застёгивать на себе десятки ремешков.

— Безумец! — качает головой царевич. — Ты хотя бы уже испытывал его? Уверен, что этой ткани хватит чтобы удержать человека в воздухе?

— Не испытывал, — признаётся Леонардо. — Но я считал и цифры сошлись. Как раз планировал, при случае, привязать к свинье и испытать. Похоже хрюшке не стоит опасаться, на этот раз первым пойду я.

— Стой! Царь голову мне свернёт если ты пропадёшь, — признаётся Мишка.

— Тогда идём вдвоём, — предлагает Леонардо. — У меня этих штук две.

— Ты же хотел одну свинью запустить?

— Сначала мешок с песком, чтобы проверить расчёты. Потом уже свинью.

— Так ты в них не уверен?!

— Уверен! Просто ещё не проверял, — Леонард протягивает второй тюк со свёрнутой тканью Мишке. — Так ты будешь прыгать или нет?

— В город, который вот-вот захватят османы? С борта летающего корабля? С угрозой разбиться в лепёшку? Конечно буду! Черти тебя побери, Леонардо. Если ты где-то ошибся, то я пробью землю и попаду прямо к ним в котёл. С доставкой и прямо на место.

— Уверен, ты там быстро прищемишь хвост самому главному чёрту.

— Запомни, — наставлял Леонардо. — Оказавшись внизу мы снова попадёт под воздействие невидимого звука. Чтобы противостать ему нужно кричать или громко говорить. Поэтому пока будешь летать вспоминай молитвы, песни, бранные слова наконец.

— Я тебе прямо сейчас могу сказать очень много бранных слов, — признался Михаил.

— Отлично, друг! Так держать! Главное, чтобы их не выдуло из тебя ветром. И помни — самое главное это начать бить в колокола. Звук против звука. Только так есть шанс.

Он подошёл к краю гондолы. За краем — пустота.

Леонардо отстегнул крепящий его к страховочному канату карабин. Выпавший за борт матрос, его только сейчас втянули обратно, смотрел на него совершенно круглыми, расширенными от ужаса глазами.

— Ты безумец! — сказал царевич.

Мастеру сейчас показалось или в голосе Ивана Молодого проскальзывали нотки… зависти. Как будто он тоже хотел бы спрыгнуть с летающего корабля, отдавшись на волю ветра, положившись на разворачивающееся куполом полотнище лёгкой ткани за спиной да на господа бога, который, как известно, никогда не выдаст настоящего смельчака даже если тот не слишком-то в него верит. Неужели царевич хотел бы прыгать в осаждаемый османами Венёв и только чувство долга и ответственности за небесный корабль не позволяет ему забрать запасной комплект у дрожащего как осиновый лист Михаила?

— Я всё рассчитал, — произнёс Леонардо. Кого он хотел подбодрить? Может быть мнущегося за спиной друга? Царевича? Судьбу? Или всё-таки самого себя?

Шаг в пустоту. Свист ветра ушах. Сердце в пятках и всё-таки развернувшийся купол из ткани над головой. Сильный рывок вверх, такой что он на мгновение задохнулся. Превратившееся в полёт падение даёт возможность оценить бесконечную красоту и свободу недоступную ни на грешной земле ни, даже, на борту воздушного корабля. Неужели именно так, каждый миг своей жизни, чувствуют себя птицы? Тогда он точно знает, чего хочет. Он хочет быть птицей.

С диким криком «свят-бог, защити меня грешного!» Михаил прыгает следом за мастером.

На секунду Леонардо испугался что тот забыл оцепить карабин от страховочного троса и его полёт сейчас прервётся, а сам смельчак повиснет словно грузило на леске. Но нет, Мишка не забыл. Купол ткани раскрывается у него над головой. И он кричит. Не поймёшь — от страха или от восторга или потому, что вспомнил наставления Леонардо.

Мастер тоже кричит что есть мочи: — Колокола! Надо бить во все колокола!

Может быть его услышат там, внизу? Нет! Тогда он сам. Главное приземлится осторожнее и ничего себе не сломать. Но осторожнее не получается. Перед самой посадкой он попадет в конус излучения. Несмотря на всю моральную подготовку приступ беспросветного ужаса на секунду выбивает его из себя. Пока Леонардо борется со страхом внутри себя, его тело, безвольным мешком, падает на землю и раздуваемый ветром купол ткани ещё какое-то время тащит и волочит его по главной улице Венёва. Хорошо ещё что в направлении ближайшей церкви. Вот только, чтобы ударить в колокола, надо сначала суметь встать.

Историческая справка к восьмой главе

Хас Мурад-паша

Османский военачальник второй половины XV века, фаворит султана Мехмеда Второго, бейлербей Румелии.

В реальной истории погиб в 1473-ем году в сражении.

Любопытно, что будущий Мурад-паша и его брат Месих-паша были сыновьями