Русский диктат - Денис Старый

Но ссылка? Да. Назначение, мало отличающееся от ссылки. Мне нужно налаживать дипломатические отношения с Китаем. Вот… Пусть послужит.

Но куда раньше? Домой? К Елизавете Петровне? А может быть, на своё рабочее место в Петропавловскую крепость?

— Любимая! — сказал я, словно ураган залетая в дом.

Но в нашем доме была пустота. Ну если не считать прислуги и охраны. Но они воспринимались, словно мебель, атрибут нашего быта. Встрепенулись и резко стали по стойке смирно трое гвардейцев, которые дежурили на входе. С грохотом упал медный таз, в котором служанка несла, скорее всего, постиранное бельё.

— Где? Где моя жена? — заорал я, что называется, благим матом.

— Так ещё вчера отправились рожать в лечебницу господина Шульца, — растерянно, сжавшись под моим напором, ответил прапорщик.

Я улыбнулся. Наверное, выглядел по-идиотски. А потом все вопросы о том, куда именно мне направиться, мигом исчезли. Теперь — только в лечебницу, в больницу Густава Шульца. Благо что я главный спонсор этого медицинского учреждения. И спешу чуть ли не к себе домой.

Вышел из дома, посмотрел на небо.

— Вот как ты это делаешь? — обратился я к Господу. — Как ты выдернул меня, чтобы я был в этот момент с женой? Но… Спасибо!

Глава 15

Политическая власть исходит из ствола винтовки.

Мао Дзедун

Петербург.

19 апреля 1736 года

Не бежал, я летел. Можно пафоса добавить и сказать, что летел на крыльях любви. Вот только, что бы сейчас в голову ни пришло, пусть и самое пафосное, всё равно окажется вполне обыденным. При таких событиях слова не высокопарны, они все в копилку и ограничиваются лишь красноречием говорящего.

И меня, действительно, как будто бы какая-то сила подхватывала и несла к лечебнице доктора Густава Шульца.

Перед отбытием на войну я выкупил один дом, ранее принадлежавший кому-то из клиентов князей Долгоруковых. Трёхэтажный особнячок и несколько пристроек к нему, и стали тем местом, где будет создаваться большой медицинский центр. Я бы его ещё назвал экспериментальным, но только это слово не совсем в ходу в нынешнем времени.

Еще нужно запланировать и подготовить проектно-сметную документацию на строительство трех корпусов рядом, как и лабораторий, морга, всего, что нужно для больницы в моем понимании. Вот только ни в Петербурге, ни в Москве нынче не сыскать свободного архитектора, да и со строителями все скудно. Россия строится так, как, я уверен, в иной реальности в этом времени, не случилось.

Еще сюда, в Лечебницу доктора Шульца, будет перенесено Товарищество Вакцинации, так назвали учреждения, занимающиеся вакцинацией от оспы. Здесь же будут пробовать новые методики лечения. Ну и больница для элит состоится.

Мне, большевику со стажем, сложно принять ситуацию, когда прежде, чем начать благоденствовать бедных, лечить их бесплатно, нужно осчастливить богатых. Хотя осчастливить на что? На отъём у них значительных сумм денег?

Вот сейчас, на бегу, подумал, и звучит-то всё по-большевистски. На самом деле не совсем так. Больница — это коммерческий проект, который несёт в себе в том числе и социальную миссию.

Но каждый коммерческий проект имеет своей целью заработать деньги, получить прибыль. Поэтому больница будет уже в скором времени на самоокупаемости. Лечить передовыми методами будь что — это, конечно, приведет к Шульцу многих людей. И уже сейчас в проект заложены средства, из которых нужно будет формировать статью, направленную на расширение строительства новых больниц.

Да, я в большей степени за плановую экономику. Рождён и воспитан именно так, в парадигме командно-административной системы Советского Союза. Хотя большое влияние на меня имели и девяностые годы со сломом психологии, и десятые-двадцатые годы с новым мировоззрением.

Так что, не имея никакой возможности для того, чтобы планировать, никаких статистических данных или информационных технологий для обработки статистики, конечно же нет, будем использовать капиталистические методы ускорения экономического развития. Они в этом времени, как ни крути, все равно прогрессивнее.

— Ваше превосходительство, туда нельзя! — на входе в больницу меня остановил один не особо примечательный человек, в котором я смутно, но узнавал сотрудника Тайной канцелярии дел, из людей Фролова.

Да, уже так получается, что я далеко не всех своих сотрудников знаю. Но их настолько много, что и не усмотришь. Да и без моего ведома уже происходят наборы. Тот же Фролов, как и Степан, набирают сотрудников самостоятельно. Главное, что я знаю хорошо Фролова и Степана, получившего еще прозвище «Собачник», и почти уверен, что абы-кого на охрану моей жены он не поставит.

— Если вы меня узнали, почему не пропускаете своего начальника и старшего по званию и чину? — спросил я, всё равно проталкиваясь вперёд.

Боец упёрся рогом, стал на моём пути и всем своим видом показывал, что пропускать не собирается. Бить его? Но ведь исполняет службу. За это не бить, за это поощрять нужно.

— Насчёт того, что вы приедете, ваше превосходительство, предупрежден. Прошу не винить меня в упорстве, но медикус строго-настрого… Он объяснил про эту… санитарию. Скоро вам вынесут халат. Я уже послал. Переоденетесь, помоете руки, а уже опосля пройдёте, — умоляющим, но достаточно строгим голосом, все же продолжая перекрывать мне проход, говорил боец.

Признаться, мне даже в некотором смысле стало стыдно. Сам устраиваю порядки и требую от тех медиков, с которыми имею возможность общаться, идеальной стерильности при любых медицинских манипуляциях, а тут намеренно готов их нарушить. Но хорош боец! Может привлеку куда, раз такой ретивый в службе. Это уже качество не из последних по нынешним временам.

— Ну? — торопил я явно уставшего Густава Шульца.

Он вышел ко мне с растрепанными волосами, с глазами на выкате. Такие состояние и вид доктора никак не внушает оптимизма.

— Шульц! Сейчас затрещину дам! Что с моими? — жестко говорил я, уже намереваясь дать пощечину, чтобы в чувство доктора привести.

— Живы. И почти здоровы! — обрадовал медик, впервые переходя на «ты». — Простите, ваше превосходительство, устал, ночь не спали. Долгие роды.

— Да ты не извиняйся! Сегодня все тебе можно. И