Калгари 88. Том 11 - Arladaar
Арина вытащила тарелку с дымящимся картофельным пюре и шипящими тефтелями, от которых шёл аппетитный запах. Потом в печку тарелку Аньки и также включила её на две минуты.
— Прошу! — сказала Арина, вытащив тарелку с горячей едой и поставив перед будущей маман. — Смотри, разогрелась прямо в фарфоровый посуде!
Анька настороженно понюхала исходящий от еды пар, осторожно попробовала еду ложкой, как будто опасаясь, что у неё какой-то другой вкус, отличный от обычного. Однако вкус был привычный, и очень-очень хороший.
— Как это работает? — спросила Анька, поглощая картофельное пюре с зелёным горошком и тефтелями.
— Сложно объяснить! — Арина сделала невнятный жест ложкой в воздухе. — Не для средних умов!
Однако Анька настойчиво докопалась, да так, что всё равно пришлось объяснить, иначе бы не отвязалась. Впрочем, она всё равно не поверила, что эта печка нагревается за счёт электромагнитных волн.
— Такого не может быть! Это просто какая-то фантастика! — уверенно заявила Анька и отодвинула пустую тарелку. — Спасибо! Ну что, Люсечка? Пойдём рисовать? Или давай, сначала я тебе посуду помогу помыть.
После того как быстро помыли посуду, Арина поставила кастрюли с пюре и тефтелями в холодильник, и только после этого занялась развлекушками. Анька первая зашла в её комнату. И сразу же обратила внимание на новинки.
— Это что у тебя стоит? — с большим удивлением спросила Анька, увидев магнитолу на тумбочке, а рядом с ней CD-плеер.
— Да… Прибарахлились немного, в Берёзку ездили, в Свердловск, я свои призовые деньги потратила, — небрежно сказала Арина. — Куда их ещё девать-то…
— Класс! — с большим уважением сказала Анька, осторожно трогая хромированные ручки на магнитоле и слегка касаясь CD-плеера. — Играет поди классно. Люська, сейчас к тебе можно ходить кассеты писать!
— Можно, — согласилась Арина. — Только надо чтобы кассеты были импортные и новые. Смотри как играет!
Арина включила магнитолу в режим усилителя, а потом запустила CD-плеер, в котором стоял диск Мodern Тalking. Чистая громкая музыка заполнила её комнату. «Модерн» был очень хорошей группой для того, чтобы показать хорошее качество воспроизведения: упругие сочные басы, звонкие тарелки, красивый мужской вокал с эхом и реверберацией как будто специально подчёркивали уникальность аудиотехники. Для Аньки, у которой был магнитофон Комета 225, конечно, эта техника была на грани фантастики.
— Офигеть, — с уважением сказала Анька.— Я такой же хочу!
— Будет!— заверила Арина. — Со временем у всех всё будет. Ты можешь приходить ко мне иногда, очень редко, и слушать музыку. Если только, конечно, не будешь надоедать мне.
— Ладно, это потом, — сказала Анька. — Что там у тебя… покажи платье. Похвастайся хоть.
— Вот, смотри! — Арина аккуратно сняла чехол с платья, висевшего на плечиках, на стойке, в углу комнаты.
Когда Анька увидела платье Арины, реакция у неё была очень неоднозначная. Арине самой было очень интересно наблюдать, как же Анька оценит свой рисунок, воплощённый на ткани.
— Ни фига себе… — высказала первое впечатление Анька. — Смотри, как классно сделали, я даже не могла предположить, что получится так здорово. Я чувствую какую-то грусть, когда вижу эту вышивку. Блин, но я же совсем не это хотела! Я хотела просто показать закат на море. на фоне пальмовой ветви. Никакого грустного смысла в этом рисунке не предполагалось!
— Тем не менее, он получился, и это прекрасно! — заявила Арина. — Раскладывай ватман. Сейчас я надену платье.
В этот раз Аньке не нужно было ничего говорить дополнительно, никаких дополнительных сюжетных подсказок не требовалось. Рисунок как бы сам просился и надиктовывал то, что нужно нарисовать. Ведь Анька, как артистическая натура, очень тонко прочувствовала дух рисунка. Но всё же стоило провести небольшую артистическую подготовку.
Когда Анька полностью оказалась готова к творчеству, разложив на столе ватман и подготовив гуашь, Арина встала прямо перед ней, перед столом. Переход от обычного делового вида до артистического был мгновенным, и для Аньки, очень редко наблюдавшей такую трансформацию, показался почти шоковым. Вот только что Люська стояла, слегка улыбаясь, как всегда, и подначивая её, и вдруг неожиданно она переменилась в лице, на котором возникла широкая коварная улыбка, зелёные глаза засветились почти как у кошки, в этом Анька могла поклясться чем угодно! Чёрные волосы словно взметнулись в воздухе. Люська положила руки на бёдра, сделала качающее движение вправо, потом влево, потом сделала пируэт, потрясла плечами, переступила на правую ногу, сделала поворот, потом переступила на левую ногу, снова сделала поворот. Потом сделала шаг вперёд, и застыла в статичном положении, выставив правое бедро, согнув ногу в колене и поставив её на носок, развернула корпус влево, положила на бедро руку, согнутую в локте, и гордо вздёрнула голову. Левая нога при этом была откинута назад и внутренним краем пятки и большим пальцем опиралась на пол.
— Ола, Линда, куэрта дансер! — весело крикнула Арина на ломаном португальском, и ещё круче запрокинула голову вверх, обрушив копну чёрных волос на плечи.
Это был удар прямо в мозг! Прямо в артистическое сознание будущей маман! Анька отчётливо увидела нечто яркое, тропическое, южноамериканское. Шикарная девушка-брюнетка, с пышными волосами, копной раскинувшимся по плечам, смотрела на неё яркими изумрудными глазами, гордо подняв голову. И это платье…
Это шикарное яркое платье из трёх цветов, малинового, красного и оранжевого, с тропическим рисунком на груди, играло именно на этот образ. Даже не слыша музыки, можно было сразу сообразить, что перед вами латиноамериканская тема. Очень жгучая, экваториальная, тропическая. Не аргентинское танго, а бразильская сальса, которая есть музыка океана, вечерних волн, пальм и карнавала в Рио. Естественно, Анька кое-что слышала про всё это, что где-то там, в южноамериканских тропиках, есть знойные роковые красотки, танцующие под сенью пальм и багрового заката, и сейчас воочию увидела одну из них рядом с собой, на расстоянии пары метров. И это можно было сразу же нарисовать…
Когда Анька закончила, Арина зашла ей за спину и оценила рисунок: он был прекрасен. На фоне закатного океана с набегающей огненной волной стояла знойная красотка в малиновом платье, как две капли воды похожая на Арину, причём застыла в такой же вызывающей позе, как Арина сейчас, полчаса назад. А выражение лица… Оно было дерзким, очень чувственным, и в то же время весёлым. В нём не было
