Старая школа рулит - Дмитрий Ромов
— Вот, это Денис, король крипты. Подписывайтесь на его аккаунт и присоединяйтесь к стриму где сможете вместе с ним поднять кучу монет. Тут ссылка. Ну, а мы будем добывать монеты старым олдовским методом с кольтом в руке! Погнали!!!
Толпа закричала, а я стал боком двигать в сторону выхода. Как краб. Мне нужно было забрать Кукушкину игрушку, пока до неё не добрался кто-нибудь другой. Глотова взяла в оборот выпендрёжного Дениса и что-то ему втолковывала. Он заинтересованно смотрел и ржал, как конь, а другие барышни, имевшие на него виды, посылали Насте на голову невидимые проклятья, громы и молнии.
Момент оказался благоприятным, и я выскользнул за дверь. Позвоню потом Глитчу, чтоб впустил или просто пойду домой, а ему поручу привести Настю. Я сбежал вниз по лестнице и выскочил во двор. Над подъездом горел фонарь, но урна оставалась в тени большого тополя, спрятанная от любопытных глаз.
Вечер выдался свежим и прохладным с запахом дыма и прелых листьев. Дневное тепло остывало и превращалось в белёсый туман, делая окружающий мир призрачным. Я поёжился и бросился к урне. Сделал шаг и…
— Стопэ!
Из-за угла появился один из сегодняшних гопников.
— Пацаны, вот он, я же говорил!
Тут же возникли ещё три чувака. Жеки среди них не было.
— Ну чё, дохрюкался? — заржал один из них, самый крупный. — Ну, и где твой синий? Сам-то ты без него не такой смелый, а?
— Слышь, баран, — вступил другой. — Ты думал, мы не знаем, что ты здесь живёшь?
Думал, не знаете, честно говоря. В архивах памяти Серёжи Краснова не было никаких записей, касательно встреч с этими придурками.
— Мы тебя видели когда ты с мажорами тёр. Да только мы не мажоры. Кабзда тебе, чушпан. У нас ваши блатные темы не канают. Попал ты!
Щёлкнуло лезвие ножа. Шакалы заржали… Я напрягся, по спине пробежал холодок. Ситуация вырисовывалась не самая приятная. До урны было метров пятнадцать. Надо было их преодолеть, а потом нащупать в помоях пушку, вытащить её, привести в боевое состояние и…
— Вы чего ребятки, — нахмурился я, делая шаг в сторону тополя. — Попутали? Думаете вам такой залёт сойдёт с рук?
— Братан, — заржал тот, что поплотнее и заступил мне путь к мусорнице. — Это ты попутал. Не на тех наехал. Не вдуплил ещё? Ну, значит, тормоз. Щас вдуплишь.
В это время распахнулась подъездная дверь и из неё выскочила Глотова. В своей короткой юбчонке и белой, светящейся в темноте блузке.
— Крас, ну ты чё меня там одну бросил?
— О-паньки! — глумливо воскликнул главарь гопников. — Бросил? Вот козёл. Но мы-то не бросим. Разве ж можем мы такую чику бросить, а пацаны?
Все заржали, а он шагнул в сторону Насти…
12. Тик-так, часики
Железная дверь позади Насти захлопнулась. Она отступила, но путь в подъезд был закрыт.
— Я закричу, — испуганно прошептала она, прижимаясь к двери спиной.
— Да ты чё? — оскалился главарь. — Кричи, если тебе нравится. Мы даже полицию вызовем. Сидор, позвони там, пусть приедут. Разберутся, что это за нарики здесь орут по ночам, честным гражданам спать мешают.
— Не, ты чё, — помотал головой Сидор. — Нахер надо! Они её в отделение увезут, а мы не при делах останемся. Лучше уж мы сами с ней…
— Ты баран что ли, какое отделение? — перебил старший. — Звони, я сказал! Вызывай патруль.
Настя онемела, только глазами хлопала и смотрела на меня. Но в этот раз дрына у меня не было, пистолета у меня не было и силёнок у меня не было. Нихера не было. А вот злость была. Гнев. Чёрный, недобрый, ослепляющий.
Гнев плохой помощник. Он не позволяет объективно оценивать ситуацию, путает мысли, толкает на необдуманные поступки, о которых потом частенько приходится жалеть. И не только в бою, в повседневной жизни тоже. Сказал же, гнев плохой советник!
Но… с другой стороны… мало что сравнится с бешеным взрывом энергии, который может обеспечить вспышка гнева.
— Финт, держи чику! — успел крикнуть шакалий главарь чуваку, стоявшему ближе всех к Насте, и даже вытянул руку в её сторону.
Но он не учёл, что в этот самый миг я уже срывался с места и уже летел, как стрела индейца, осмелившегося выступить против армии бледнолицых палачей. А он ведь заметил, почувствовал произошедшие изменения и даже начал поворачивать голову в мою сторону.
Да вот только сделать уже ничего не смог. Он был мощнее, выше, сильнее и, наверное быстрее, как в советской телепередаче. Но я был яростнее! Человек, хоть раз в жизни испытавший настоящую ярость, и ощутивший жуткое пламя, вмиг способное выжечь его дотла, никогда не забудет страшное чувство, когда больше нет никаких барьеров и уже ничего не имеет значения, даже жизнь.
Мне приходилось такое испытывать. И пусть сейчас ситуация была далеко не самая безвыходная из тех, в которые я попадал, но тело подростка, это настоящая, блин, бомба!
Основание ладони впечатало его чавкнувший пятак глубоко в мерзкую рожу, а кулак левой обрушился на ухо. Больно мне не было. Больно будет потом. А пока под моими ногами плавился асфальт.
Я бросился в сторону Финта, подскочившего к Насте, и шарахнул его башкой о железную дверь. Как шаровая молния я отскочил, кинулся на тупого Сидора, тыкавшего в телефон и до сих пор не сообразившего, что ситуация коренным образом поменялась.
Я толкнул его на бегущего на меня чувака с ножичком и, не дожидаясь, пока они выпутаются из объятий друг друга, бросился к тополю. Раз, два, три… оставалась всего-то пара шагов, когда я услышал приближающиеся шаги за спиной.
Ну что же, шансов было мало, буквально один, поэтому нужно было постараться. И я постарался. Не останавливаясь, с налёта пнул по урне. Удар получился такой, как я и хотел, хороший удар, крепкий.
Урна с гулким звуком рухнула в сухую траву, исторгнув из чрева всё накопленное непотребство. Было темно, поэтому в этот момент я превратился в ночного волка, в сову, в тигра. И скорее благодаря интуиции даже не увидел, а почувствовал неявные волновые вибрации и определил место в траве, куда улетел пистолет.
Но поднять я его не успел. Преследователь подсёк, ударил по лодыжке и
