Комбриг. Сентябрь 1939 - Даниил Сергеевич Калинин
Пётр не обратил внимания, что приборную панель пробила бронебойная пуля, нарушившая систему управления огнем. Патроны ещё остались — но вести бой «ишачок» уже не мог…
Набрав высоту, Рябцев завалил И-16 на правое крыло, опустив взгляд вниз и пытаясь разглядеть истребитель капитана. То, что он увидел в следующие мгновения, заставило Петра захолодеть; сердце его ударило с перебом… На глазах лейтенанта И-16 Антонова вспыхнул, поймав в хвост точную очередь одного из «мессеров». Командир пытался выполнить «бочку», надеясь зайти в хвост погнавшегося за ним «худого» — но второй немец подловил его во время маневра.
Однако самое страшное случилось после — от сбитого «ишачка» отделилась крошечная точка, а секунду другую спустя над ней раскрылся белый купол парашюта. Пётр облегченно перевёл дыхание — но уже в следующее мгновение купол прошила очередь зажигательных пуль, и он тотчас вспыхнул… А капитан (возможно, уже мертвый), камнем устремился к земле.
Бесчеловечная расправа над сбитым летчиком повергла Рябцева в состояние глубокого шока. Он не вполне понимал, что делает, когда развернул «ишачка» вниз и бросил его на «худого», пилот которого расстрелял Антонова в воздухе… И-16 крепко уступает «мессерам» в скорости, скороподъемности. Но этот разрыв невелируется, когда «ястребок» падает сверху, а немец наоборот, пытается набрать высоту! Однако, когда расстояние между самолётами сократилось уже до двухсот метров, лейтенант наконец осознал, что ему не из чего стрелять по врагу.
Однако с курса он так и не свернул, направив машину на самолёт германского палача…
— За вас, мужики.
Рябцев догнал противника, заметившего падающий сверху «ястребок» едва ли не в последний момент. Немец попытался рвануть в сторону и уйти от удара — но добился лишь того, что массивный мотор И-16 врезался не в фюзеляж, а рубанул пропеллером по хвосту, срубив его почти напрочь! Сорвавшись в штопор, нацист полетел вниз, стремительно набирая скорость; пилот, от резкого удара врезавшийся головой в приборную панель, на несколько секунд потерял сознание… Он ещё успел прийти в себя — и мазнув взглядом по фотографии довольно миловидной, белокурой девушки (невеста!), поспешил покинуть сбитую машину.
Вот только уже в полете, едва ли не в точности повторяя судьбу сбитого им лётчика, молодой нацист вдруг понял: высота для раскрытия парашюта слишком мала. Надеясь на чудо, он все равно рванул вытяжное кольцо — вот только купол парашюта раскрылся над головой слишком поздно, не сумев толком погасить удара о землю.
Короткая вспышка в глазах, острая боль в ногах и спине, последняя мысль о недождавшейся его Эльзе… Все.
Сильный удар также здорово тряхнул «ишачок» Рябцева — но советский истребитель, даром что деревянный (а где-то и фанерный!) столкновение выдержал. Правда, погнуло винт, заглох мотор, так что и Пётр устремился к земле — но помня судьбу капитана, он не стал покидать машины… Как же было страшно — все тело била крупная дрожь, пальцы на ручке управления тряслись, мысли в голове путались! Но недюженным усилием воли лейтенант взял себя в руки, собрался — и смог запустить мотор уже у самой земли… После чего «ишачок» удалось выправить — и жёстко посадить его на относительно ровном участке поля у самого шоссе.
В этом бою Рябцеву всё-таки повезло… Ведь напарник сбитого им немца не стал преследовать советского лётчика, будучи уверенным в том, что тот разобьется. Но в целом атака советских истребителей выиграла бойцам 5-й кавалерийской всего лишь пару минут… Однако и короткий воздушный бой привёл бойцов в чувство, помог преодолеть замешательство. Показал наконец, что и немцев можно бить!
И вот уже расчёт ПВО, прикрепленный к кавалеристам, отцепил от полугусеничного грузовика ЗИС-33 зенитную трехдюймовку, принявшись спешно готовить орудие к бою. А прикрывая его, открыли огонь две счетверенные установки «Максим», установленные прямо в кузове ГАЗ-АА… Наконец, соориентировались и кавалерийские командиры — приказав всадникам спешиться и залечь в стороне от дороги.
В то время как с аэродрома подскока уже взлетели две эскадрильи «ишачков»…
Глава 15
«Кортумову гору» заволокла густая пелена дыма и пыльной взвеси, поднятой ударами тяжелых снарядов; от вони сгоревшей взрывчатки стало трудно дышать. Прошло уже чуть больше минуты, как разорвался последний, практически трехпудовый снаряд — но на высоте все еще трещат взрывы, свистят пуля; это еще не штурм, это продолжается детонация боеприпасов! Чадными, дымными факелами горят в капонирах разбитые танки, настоящий пожар охватил рощу на левом склоне — а ведь там размещалась польская противотанковая батарея.
Один из гаубичных фугасов накрыл капонир со снарядами — ухнуло так, что вздрогнула сама гора, а над батареей поднялось грибообразное облако пламени, дыма и пыли. Комбат Акименко, едва придя в себя, с ужасом смотрел на перепаханные тяжелыми снарядами позиции, не узнавая привычного ландшафта «Кортумовой горы» — теперь его взгляду открылся какой-то лунный, фантасмагоричный пейзаж из романа Герберта Уэллса… А когда он увидел ползущие в сторону высоты немецкие танки, у капитана просто перехватило дыхание — и первая мысль в голове его звучала просто и ясно.
Нужно бежать…
Впрочем, парой секунд спустя комбат уже взял себя в руки — хотя эти самые руки начало трясти то ли от контузии, то ли от запредельного нервного напряжения. Ведь Рудольф Файель, построив свои панцеры перевернутым клином, бросил в бой едва ли не сотню машин разом! Тот факт, что средних «троек» из них всего пять штук, а панцеров «огневой поддержки» Т-4 лишь десять (и это все средние и «тяжелые» танки обоих полков!), не играет сейчас особой роли. Под прикрытием артподготовки немцы подобрались к высоте уже метров на пятьсот — а легкопушечные двойки, составляющие не меньше половины атакующих машин, на близкой дистанции вполне могут взять БТ-7… Особенно в борт.
Впрочем, пока что германские танки идут вперед с небольшой скоростью, дожидаясь свою пехоту — панцергренадер везли на грузовиках вслед танкам, и выгрузили их уже перед самой атакой. Что поделать? Бронетранспортеры «Ганомаг» в достаточном количестве получили пока лишь первая и третья танковые дивизии панцерваффе, а у Файеля был всего один БТР, используемый им в качестве «кочующего» миномета. Тот факт, что ныне почивший полковник Шернер в свое время также получил несколько БТР, во многом и определил его готовность совершить рывок на Львов…
Тем не менее,
