Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий

— Нужно отвести пушки в тыл. Мы теряем каждое третье орудие.

— Но при этом именно артиллерия наносит противнику наибольший урон. Убери её и засеки посыпаются одна за другой, а продвижение степняков только ускорится.

— А что же паровые танки?

— Их время придёт позже. В лесу танкам делать нечего.

— Огненные стрелы?

— Не сумели применить из-за слишком быстрого прорыва. Едва-едва успели отвести их с переднего края чтобы не потерять.

Слово снова берёт царевич: — Отец, позволь мне вывести небесную ладью! В небе её не достать. Я же смогу свободно бить басурман и, самое главное, смогу перелететь через орду и напасть на самих проклятых колдунов что, без сомнения, прячутся позади татар и ногайцев.

Предложение было рискованным, но и интересным. Царь Иван берёг боевой дирижабль в качестве козыря способного переломить чашу весов если его выложить в нужный момент. Но, видимо, придётся показать врагу небесную ладью раньше, чем запланировано. Другого способа перебить запал собранной Мехмедом орды степняков он сейчас не видел.

— Дозволяю, — кивнул он царевичу. — Но береги себя и пуще того береги небесную лодку.

— Благословите на ратное дело, — попросил Иван Молодой у митрополита Филипа и тот немедля совершил требуемое.

Торопливо, чуть не бегом, царевич покинул совет.

— Джан Батиста, — приказал царь Иван. — Возьми под своё начало шестой и двенадцатый полки стрельцов. Если у моего сына получится приостановить орду, то ты должен попытаться отбить хотя бы часть захваченных степняками пушек пока они не утащили их к себе. Не получится вывозить — подрывай орудия на месте. Если же орда не остановится, то укрепляйся в последних лесных засеках и дай возможность пушкарям отвести последние пушки. И только после уходи сам. Понял ли ты мой приказ Джан Батиста?

— Исполню в точности! — пообещал итальянец.

— Надеюсь на это, — мрачно кивнул царь.

Все предварительные расчёты военной компании можно было сжигать в печи.

По оценкам доглядчиков на русское царство шла более чем стотысячная орда, собранная из крымских татар и ногайских племён. Сто, с лишним, тысяч — чудовищная цифра! Никогда ещё войско такой численности не выходило в поход из степи. Кроме того, орду сопровождало, а может быть вело, османское войско в сорок тысяч янычар. Вместе, без малого, сто пятьдесят тысяч!

Собранная царём Иваном армия, включая спешно образованные и наспех обученные отряды из молодых стрельцов, составляла около семидесяти тысяч, но в тульской и других крепостях, для отражения угрозы, он смог собрать только пятьдесят тысяч. Это общее число, включая лекарей, мастеров и прочую обслугу. Чистых бойцов и того меньше, примерно сорок — сорок пять тысяч.

Казалось бы, цифры несопоставимы, но здесь нужно учитывать разницу в уровне вооружения, выучки и так далее. Ещё важное преимущество — он будет сражаться от обороны и на своей земле. И теперь уже всё казалось не так печально. Тем более, что весь прошлый опыт войн с дикой степью говорил Ивану: чтобы обратить в бегство сотни порой достаточно убить всего лишь несколько десятков. Дикие степняки до ужаса боялись пушек называя их грохочущими драконами. Минные поля, обстрел ракетами и залповый огонь стрельцов из ручных огнебоев должны были сильно напугать их и заставить развернуться назад.

Но что-то не получилось. Что именно? Ответ прост и уже озвучен митрополитом Филипом в меру его разумения. Колдовство или проклятая техника массового гипноза принесённая Мехмедом из его вероятностной линии и оказавшаяся неожиданно эффективной в условиях средних веков. Самоубийственная храбрость степняков, без всякого сомнения, результат внушения. Они скорее полягут все до единого, чем побегут назад и это представляло проблему. Царь Иван не рассчитывал на противостояние с целой ордой безумных степных берсерков.

Однако, сейчас самое главное было сбить первый наступательный порыв, заставить орду остановиться и получить хотя бы кратковременную передышку.

* * *

Рукотворное серое облако гордо взлетает в небо. Гондола небесной лодки открывается от земли.

Первый боевой вылет, не учебный, не тренировочный — боевой! И страшно, и азартно. Дикая смесь разных чувств. Такая невозможна в обычной жизни как сама мысль что человек может летать по небу, на высоте до которой прежде могли добираться только птицы.

Сосредоточенное лицо Ивана Молодого. Царевич смотрит вниз, на небольшой городок Венёва являющейся следующим укреплённым пунктом между захваченными ордой лесами и Тульской крепостью.

— Выше! Поднимайся ещё выше! — командует он, опасаясь какого-нибудь точного стрелка способного пробить оболочку дирижабля метким выстрелом.

В конце концов, в руки осман попали множество русских огнебоев. Да и свои у них имеются, пусть не такие хорошие, но может какой умелец соорудил поистине дальнобойное стреляло. Лучше перестраховаться.

Леонардо шёпотом спрашивает бледного Мишку: — Ты как?

— Наконец-то мы им покажем! — яростно отвечает его друг. — За все зимние дела расплату потребуем.

Выше и выше. Так высоко они ещё не летали. Оставшаяся далеко внизу крепость кажется игрушечной. Городок Венёва и вовсе кажется несколькими десятками домов да укреплённой башней малого кремля. Отдельные фигурки людей почти не видны. И как прикажите с такой высоты точно сбрасывать бомбы или запускать ракеты?

— Вперёд!

Открытый всем взглядам и ветрам дирижабль летит к ставке османов расположенной глубоко в тылу наступающей орды. Первое время на них только глазеют, но после начинаются стрелять. Пытаются бить из луков, из огнебоев — тщетно. Пока они находятся здесь, в холодной выси, то остаются недостижимы ни для каких опасностей бренного мира.

Вот уже и походные шатры осман. Янычары вооружены огнебоями. Они массово стреляют вверх, но всё напрасно. Османские огнебои куда хуже русских, а их не достать и из трофейных. Какие-то умельцы сумели задрать пушку и выпалить из неё, но ты ещё попробуй попади из пушки по воздушной цели. Отправленное в полёт ядро падает обратно на пушкарей, вызывая нервный смех у команды воздушного корабля.

— Снижаться не будем, — говорит царевич. — Бросайте бомбы так. Постарайтесь попасть по шатрам колдунов, вон они, в центре.

С помощью матросов Мишка поджигает и сбрасывает бомбы вниз пока корабль скользит над россыпью османских шатров. Наблюдая как выброшенные бомбы достигают земли и расцветают там огненными цветами, Леонардо задумывается — что если приделать бомбам маленькие крылья как у стрелы, будут ли они тогда ложиться точнее? А если приделать большие, можно ли их будет запускать без воздушного корабля, как семена одуванчика, при попутном ветре, просто подув?

От размышлений его отвлекают радостные крики. У бомбометателей получилось попасть точно в большой шатёр. Насколько действительно велики потери с большой высоты непонятно. Вроде лежат на земле чёрточки-фигурки, но попробуй пойми раненные