Воронцов. Перезагрузка. Книга 9 - Ник Тарасов

— Вот ваш сын, Мария Фоминична, — медсестра осторожно положила младенца Машке на руки.

Машка прижала его к себе, зарылась лицом в пелёнки. Плакала — от счастья, от облегчения, от переполнявших эмоций.

Я стоял рядом, не в силах оторвать взгляд. Сын. Наследник. Продолжение рода. Маленький человечек, которого я буду учить, воспитывать, защищать.

— Егор Андреевич, — тихо позвал меня Ричард. — Хотите подержать?

Я кивнул, не доверяя голосу. Машка протянула мне свёрток. Я осторожно, как хрустальную вазу, взял сына на руки.

Лёгкий. Тёплый. Живой. Он зашевелился, приоткрыл ротик, словно ища грудь. Потом снова затих, посапывая.

— Егорушка, — прошептала Машка. — Как назовём?

Я не задумываясь ответил:

— Александр. Александр Егорович.

Она улыбнулась:

— Достойное имя.

— Ага, — улыбнулся я.

Пётр Иванович и Ричард отошли в сторону, давая нам побыть наедине. Я стоял, держа сына, и смотрел на Машку. Она лежала, улыбаясь сквозь слёзы.

— Спасибо тебе, — сказал я. — За сына. За всё.

— Это наш сын, — ответила она. — Наш с тобой.

Я склонился, поцеловал её в губы. Долгий, нежный поцелуй.

В дверь палаты заглянула няня Агафья, красная от волнения:

— Ну что? Родила? Кто?

— Мальчик, Агафья Петровна, — с гордостью сообщил я. — Здоровенький.

— Ох, батюшки! — всплеснула она руками. — Дай-ка глянуть на младенца!

Я осторожно передал ей свёрток. Няня прижала его к груди, причитая:

— Ах ты, красавчик мой! Ах ты, касатик! Весь в дедушку! Нет, в бабушку! Нет, в папеньку!

Следом вошли бабушка и мать. Тоже суетились, охали, ахали, рассматривали внука.

Я смотрел на все это и думал — девятое мая. День Победы в моём времени. И день рождения моего сына — здесь, в этом времени.

Символично.

Дед говорил: «Главное — чтобы дети жили. Чтобы внуки росли. Ради этого мы воевали».

Теперь у меня есть сын. Я буду растить его, учить, давать ему всё, что смогу. Знания, навыки, ценности. Он будет жить в этом мире, который я пытаюсь сделать чуть лучше, чуть безопаснее, чуть светлее.

— Егор Андреевич, — окликнул меня Ричард. — Поезжайте домой. Марии Фоминичне нужен покой. Она и младенец останутся здесь на ночь, под моим наблюдением.

Я кивнул, подошёл к Машке. Она уже дремала, измученная родами. Я поцеловал её в лоб:

— Отдыхай, милая. Я завтра с утра приеду.

— Хорошо, — сонно пробормотала она.

Сына забрала медсестра — укладывать в детскую кроватку рядом с Машкиной. Я ещё раз взглянул на него — спал, сопя носиком.

Мой сын.

Вышел из палаты. Ричард меня проводил:

— Поздравляю, Егор Андреевич. Вы теперь отец.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Как-то всё быстро случилось. Вроде только вчера узнали о беременности, а уже сын на руках.

— Время летит, — философски заметил Ричард. — Особенно когда дел много.

Мы вышли на улицу. Захар ждал с каретой. Увидев меня, подскочил:

— Ну что, Егор Андреевич? Родила?

— Сын! — гордо сообщил я. — Здоровый мальчик!

— Ура! — заорал Захар, подбрасывая шапку. — Наследник! Поздравляю, Егор Андреевич!

Он крепко пожал мне руку, чуть не сломав пальцы.

Мы сели в карету, поехали домой. Я смотрел в окно на тёмные улицы, на редкие огоньки в окнах.

Дома меня встретил отец, вернувшийся с дел. Узнав новость, он расплылся в улыбке, обнял меня:

— Молодец, сын! Продолжил род! Дед был бы горд!

Мы сидели в гостиной, пили за здоровье младенца. Отец рассказывал истории о том, как я сам родился, какой был крикливый и беспокойный. Бабушка вспоминала каким был мой отец. Мать тихо плакала от счастья.

Я сидел, слушал их вполуха. В голове крутилась одна мысль: завтра с утра поеду в лечебницу. Заберу Машку и сына домой. Начнётся новая жизнь. Жизнь отца.

Спал крепко, без снов. А утром проснулся с одной мыслью: еду за семьёй.

Глава 13

На следующий день я приехал в лечебницу с самого утра. Ричард встретил меня у входа, выглядел бодрым и довольным:

— Доброе утро, Егор Андреевич! Мать и дитя чувствуют себя прекрасно. Мария Фоминична уже позавтракала, младенец тоже. Можете забирать их домой.

— Спасибо, Ричард, — с облегчением выдохнул я. — За всё. Не знаю, что бы мы без тебя делали.

Он отмахнулся:

— Это моя работа. Да и Пётр Иванович большую часть делал. Я только ассистировал.

Мы поднялись в палату. Машка сидела на кровати, держа на руках запелёнутого Сашку. Увидев меня, она просияла:

— Егорушка! Приехал за нами?

— Конечно, — я подошёл, поцеловал её в щёку, заглянул на сына. Тот спал, посапывая носиком. — Как ты себя чувствуешь?

— Уставшая, но счастливая, — призналась она. — И домой очень хочется.

— Тогда собирайся, — улыбнулся я. — Карета ждёт.

Медсестра помогла Машке одеться, собрала вещи. Я взял Сашку на руки — осторожно, боясь сделать что-то не так. Он такой маленький, такой хрупкий.

Мы спустились вниз. У входа уже стояла наша карета. Захар помог Машке устроиться на сиденье, я передал ей сына. Сам сел рядом.

— Поехали домой, — скомандовал я.

Карета тронулась. Машка прижимала к себе Сашку, тихо напевая какую-то колыбельную. Я смотрел на них и чувствовал, как внутри разливается тепло. Это моя семья. Моя жена, мой сын. Мой мир.

Дома нас встретили всей семьёй. Бабушка, мать, няня Агафья, отец — все столпились у крыльца, нетерпеливо ожидая.

— Ну, показывайте наследника! — потребовала бабушка, едва мы вышли из кареты.

Машка показала Сашку. Все ахнули, заохали, начали наперебой восхищаться:

— Какой хорошенький!

— Весь в отца!

— Нет, в мать!

— Носик — вылитый дедушка!

Я улыбался, слушая их споры. Помог Машке подняться в дом, провёл в нашу спальню. Там уже стояла детская кроватка — простая деревянная люлька, которую мастера сделали ещё до родов.

Маша уложила Сашку