Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный

Dieser Ausweise berechtigt ihn zum Xugang zu Einrichtungen der Bundesregierung und zur Wahrnehmung seiner dienstlichen Aufgaben.

Bonn, den 28. Mai 1973

Dr. Horst Grabert, Chef des Bundeskanzleramts.

Я видел, что директор внимательно читает каждое слово в моем удостоверении. Закончив, он глянул на красную круглую печать внизу, ещё раз перевёл глаза на фотографию и только потом поднял их на меня.

- Извините, я просто не ожидал визита такого уровня...

" И такого пацана в роли личного советника канцлера ", мысленно закончил я за него.

Вчера вечером, когда я вернулся от канцлера с ещё пахнущим кожей удостоверением, я попросил Габи перевести, что в нём написано, потому что кроме "Аусвайс" , знакомых слов там я практически не обнаружил. Ну, не считая, своих данных, естественно.

Но Габи неожиданно заупрямилась и заставила меня пыхтеть со словарём над переводом.

- Сашик, ну какой ты после этого государственный человек, если не знаешь, что у тебя написано в удостоверении? - уперев кулачки в талию и прищурив глазки, ехидно сказала она мне. - Ты подрываешь авторитет всей канцелярии самого канцлера. Ну-ка, быстро бери словарь и вызубри все незнакомые слова!

- Ах, вот так да?! - возмутился я. - Как только встретились первые трудности на моём пути, так ты, значит бросаешь меня, как щенка в воду?!

- А иначе, этот щенок никогда не научится плавать! - прыснула Габи, но сохранила неприступный вид.

- А ты у меня что ли не прекрасная спасательница? - обхватил я её руками и повалил на диван. - Ну-ка, спасай меня срочно!

- У спасателей праздничные дни! - отбиваясь со смехом от меня, сказала Габи.

- Что, правда что ли? - с меня мигом слетело дурашливое настроение. - Так какие же это праздничные? Это самые настоящие мрачные траурные дни! И ночи...

- Ну вот расскажешь мне о своих новых полномочиях, может спасатели и придумают что-нибудь...

- Вот это другое дело! - сказал я поднимаясь с дивана.- Не время сейчас для праздников, видишь какая обстановка в мире?

- Переводи уже, балабол! - шлёпнула меня Габи пониже спины.

Минут через пять перевод был готов и я встав в позу, зачитал торжественным голосом:

Канцелярия федерального канцлера Федеративной республики Германия.

Служебное удостоверение номер 0472.

Обладатель этого удостоверения Александр Любимофф, родившийся 20 октября 1954 года в Грозном, СССР, является специальным советником федерального канцлера на службе у федерального правительства.

Это удостоверение личности даёт ему право доступа к учреждениям федерального правительства и на выполнение своих служебных обязанностей .

Бонн, 28 мая 1973 года .

Доктор Хорст Грабер, глава канцелярии федерального канцлера . Подпись. Печать.

Ну, как? Впечатлил я тебя на подвиги?

- Переводом или...? - Габи прищурила глазки.

- Полномочиями, женщина! Полномочиями! Ты слышала, что там написано: " Удостоверение даёт мне право доступа "! Доступа, понимаешь? Так, что никаких праздничных дней! Служба - дни и ночи!

Директор пожал мне руку и приложился к ручке Габриэль.

- Прошу за мной! - Майнц сделал приглашающий жест рукой и пошёл со мной рядом отставая буквально на пару сантиметров.

Марк следовал по пятам и к нему присоединилась Ники.

Директор провёл нас в свой кабинет и не успели мы рассесться, как в незакрытую дверь секретарша вкатила сервированный столик, на котором пускал пар кофейник, стояли чашки с блюдцами из тончайшего фарфора, ваза с печеньем, сахарница и миниатюрный кувшинчик со сливками. Сбоку возвышалась стопка белоснежных салфеток.

- Пожалуйста, кофе, - сказала она, окинув нас взглядом и остановилась на Габриэль. - Чёрный, со сливками? Сахар?

- Со сливками, пожалуйста, - улыбнулась Габи. - И две ложечки сахара.

Секретарша быстро и как-то очень ловко налила кофе сначала Габи, затем мне. Когда она поставила кофейник на столик и добавляла мне сливки в кофе, Марк попытался взять кофейник и поухаживать за своей напарницей, но секретарша с мягкой улыбкой остановила его:

- Позвольте, это моя работа.

Также споро она налила кофе нашим телохранителям и лишь затем - своему шефу, директору лагеря.

Поставив кофейник на столик, она, слегка склонив голову сказала:

- Приятного аппетита! Если вам что-нибудь понадобиться - я рядом.

С этими словами она с достоинством удалилась, мягко прикрыв за собой дверь.

- Прошу, угощайтесь! - улыбнулся Майнц приветливо, но без подобострастия, в чём я его, уже готов был заподозрить.

Мы дружно приложились к чашкам с крепким и ароматным кофе.

Сделав паузу, директор, глядя на меня, спросил:

- Могу я узнать цель вашего визита, господин советник?

Я хотел было с ходу отмести эту казёнщину, которую ненавидел ещё с прошлой жизни, но потом, вдруг решил повременить - а может это как-то поможет мне в решении вопросов с Юрой...

- Господин Майнц, - мне удалось быстро вспомнить его фамилию. - я приехал не для проверки работы вашего центра, но если у вас будут какие-то просьбы, я готов их выслушать и оказать посильную помощь. Но для начала я хотел бы встретиться с одним из ваших подопечных.

Майнц приподнял брови:

- С кем именно, господин советник?

- Несколько дней назад к вам поступил советский военнослужащий Юрий Богданович, который запросил политическое убежище.

- Да-да, что-то припоминаю, - на лице Майнца отразились усилия. - У нас не часто бывают перебежчики