Новое дело - Никита Киров

Но слова не решат проблему, если она серьёзная. А тут, похоже, всё совсем не просто.

— Слушайте, мужики, — продолжал я. — Может, действительно какая-то ошибка произошла?

— Короче, было нападение на девушку, — сказал старший, немного подумав. — Сняли с неё шапку, угрожали износом. Указали на общагу, а внизу — конкретно на этого. Вот и пришли к нему в комнату, нашли там шапку.

— А кто напал? — я посмотрел на Шопена

— А я откуда знаю? — ответил тот. — П’ишли ко мне, потащили на улицу. Собаку напугали.

— А шапка откуда взялась? — строго спросил бровастый сержант.

— В ко’идо’е валялась.

— Не гони! Поехали.

По взгляду Шопена я понял, что он знает, кто отобрал шапку. Но, конечно же, он не выдаст. Не принято так делать на улице.

А это хреново, и улика серьёзная.

И кто-то подставил, чтобы отмазаться. Даже если это его знакомый, поступил он хреново. Надо искать.

— Так что ты нам не заливай, — мент посмотрел на меня. — Ваш брат тоже разный бывает. Кто нормальный, а кто с катушек съезжает, как забухает. А этот давно у нас на примете: они все, детдомовские, такие. Вот ты вроде парень нормальный, так слушай: вызывай там своего адвоката — пусть разбирается. А его мы забираем.

Район-то хреновый, здесь очень много маргинальных элементов, которые могут запросто кого-нибудь ограбить. Даже днём нападают. Вот и сегодня приключилось такое. Только причём тут Шопен?

— Слушайте, дайте хоть с ним поговорю. Минуту-две.

Мент неохотно кивнул.

Шопен, конечно, на зону не уедет, адвокат вытащит, но… Во-первых, не хотелось оставлять его в изоляторе, куда его неминуемо упекут на какое-то время. Во-вторых, надо прикрывать — кровь из носа. Тем более от того, что он явно не совершал.

Он мог взять вещь, которая лежала без присмотра. Но только если она никому не принадлежит или трофейная. Но он никогда не отбирал чужое, тем более — у девушек.

Я подошёл к Толику.

— Так что, Толян, стряслось? Шапошников шапку снял, да?

— Шуст’ый со смеху обоссытся, — сказал Шопен в своей манере, грустно хмыкнув. — Да 'азбе’ёмся. Не кипишуй, б’атан. Всё путём будет.

— Так кто шапку-то снял? Не ты же. Не в твоей это манере. Скажи мне хотя бы. Не буду я им говорить.

— А что ты сделаешь? — спросил Толик.

— Порешаю вопросы. Ты же наш, тебя вытаскивать надо.

Шопен очень устало посмотрел на меня.

— Собаку поко’ми, Ста’ый.

— Заберу, потом сам покормишь. Из ваших кто-то? Ты же понимаешь, что это он спецом тебя сдал?

— Гонят они, — шепнул Толик. — Никто на меня не показывал.

Хотя да, они могли и приврать, а просто зашли к тому, кто им не нравится. Или он сам в этом верит. Посмотрим. Шопен замотал головой, покосившись на ментов. Не скажет при них. Да, кто-то детдомовский спёр шапку, наверняка из довоенных знакомых, а Шопен просто не хотел его выдавать. Может, старый товарищ, довоенный, может, кто-то ещё. Да без разницы, для них любой мент — не друг, никогда им никого не выдадут.

Вот его и увезли.

Мобила у меня была при себе. А визитка адвоката — само собой, я без неё не выходил из дома в последнее время. В девяностые вообще без визиток никуда. Мобилы были не у всех, да и память в аппаратах ограничена, много информации туда не вобьёшь.

Так что я вызвонил адвоката, в 90-е они ещё решают многое. Хоть бы Шопен сам не признался, что украл. Но если он не собирается выдавать гада, то это не значит, что должен сам брать на себя его вину.

Но вопрос надо решать всё равно. Жаль, что не подтянешь Газона — он сейчас вместе со своей бригадой скрывается, опасается разборок. Вытягивать я его могу только в крайних случаях, а так бы он точно помог найти нужного человека.

Ну тут мы и сами разберёмся. Но один я не буду — район опасный, могут напасть, а то и грохнуть, тем более, вдруг Налим или Гарик решат меня устранить на всякий случай, то здесь идеальное для этого место.

Вызвонил Славика, после дозвонился до Шустрого, но до него я позвонил по обычному телефону. Правда, единственный таксофон в районе был уничтожен — трубку кто-то срезал и забрал домой. Поэтому пришлось звонить из магазина.

Через какое-то время все начали собираться. Первым приехал Славик на батином БМВ, в костюмчике и тёмных очках. Дальше подтянулся Шустрый. Он сегодня тоже принарядился, избавившись от вечных тельняшек.

Им двоим вечером предстояло дело, вот и навели лоск на внешний вид.

— Товарищ генерал, — шутливо произнёс Боря, приложив руку к виску, — разрешите обратиться. К ответственному заданию готов.

— К пустой голове руку не прикладываем, — нарочито строго сказал я и усмехнулся.

Шустрый засмеялся.

— Ну что, уже пора начинать?

— Если бы, — вздохнул я. — Тут у Шопена проблема. Подкинули ему улику, настучали, а потом менты повязали. А он молчит и не говорит, кто подставил.

— Это кто такой наглый? — удивился Халява. — Уроем падлу.

— Думаю, надо самим походить, поспрашивать, поискать. Узнаем, кто эту шапку у девушки украл. И раз украл, пусть сам и разгребает, без нашего Толика. Мы его убедим. И чтобы не стучал — добавим.

— Втроём пойдём? — уточнил Славик.

— Пока да, втроём походим, чтобы одному не ходить. А потом соберёмся всей толпой. Я вот думаю, это даже полезно будет, если нас толпой увидят. Пойдут слухи, и наши «товарищи» начнут действовать быстрее. Скоро перейдём к серьёзному.

Халява хмыкнул.

— Ну ладно. Камон, Боря, — пихнул он Шустрого. — Погнали. А то уже девок приготовился щупать в кабаке.

— Ты не бузи, Халявыч! — отозвался тот. — Главным себя почувствовал? Чё пихаешься?

— Меня Старый над тобой поставил, так что пошли.

Район этот, конечно, не подарок, и когда стемнеет, здесь лучше одному не ходить, а стемнеет скоро. Повсюду грязь, возле двухэтажных бараков росли кучи мусора, а помои выливали в яму или прямо на дорогу. Под ноги надо смотреть.

Снег скатался в плотный каток, ботинки иногда скользили. Местные на нас косились, но подходить поближе опасались, наверняка решив, что мы