Петр Третий. Огнем и Мечом - Владимир Викторович Бабкин

Война и подготовка к ней — это всегда чудовищно дорого. И будь экономическая ситуация в России ощутимо хуже, то мы бы не вытянули ни войну, ни предвоенные мероприятия.

— Ещё раз Вам и всем воинам русским спасибо, Пётр Семёнович, — благодарность за такое дело никогда лишней не будет, хоть я за все победы щедро всем причастным отдарился, — чуть позже мы все тут обсудим, как нам Берлин лучше взять, да не так как гусары генерала Хадика, а, чтобы долго не отдать.

Все улыбаются, зашедший на полдня в Берлин словак Андрей Хадик уже стал притчей во языцех. Но, нас, «пограбить» не устраивает. Нас устаревает чтоб Берлин без нас не мог головы поднять.

Показываю рукой садиться.

Смотрю на вице-адмирала. Англичанин встаёт.

— Ваше Величество, Флот Российский в полном порядке, кроме неизбежных на море приключений, — начинает глава Адмиралтейств-коллегии, — в Балтике мы со Шведами хозяева. Ни британцев, ни пруссаков в наших водах нет, на Каспии пока лёд, а в дальние колонии мы плаваем беспрепятственно.

Пока моряки ещё здесь по морю не ходят, а плавают. И главное толк от них есть. Как и «неизбежные приключения». Чуть два линкора под Новый Год не угробили. Маневрировали в проходе косы у Пиллау, да не выманеврировали — бортами встретились. Неосвоенный видите ли фарватер. Ладно. Разберутся. Научатся. Время у них ещё есть.

— Благодарю, адмирал, — повышаю условно докладчика в чине, — садитесь.

Надо бы ему что ли действительно звание дать. Хотя, ему скоро на покой. Я «первым лордом Адмиралтейства» стараюсь никого дольше года не держать. Ладно отличится флот в этом году в Померании — дам этому давно русскому флотоводцу титул. А адмирала получит при выходе на пенсию. Не долго её ему ждать.

Что ж время доклада канцлера. Год выдался в дипломатии удивительный, но граф Воронцов всегда находит возможность впечатлять.

Киваю президенту Иностранных дел коллегии. Воронцов бодро встаёт. Самый он тут за столом молодой. Ну, если мои годы из прошлой жизни считать.

— Государь, — начинает канцлер, как принято у меня здесь так «по-простому», — год и для наших союзников выдался успешным, но осенью они были пруссаками не один раз биты, после смены командующего в Ганновере им с англичанами удалось французов из этого королевства прогнать, Стокгольм просит в долг амуниции и помочь им летом с наступлением на Штеттин, Вена просит направить наш корпус в Силезию, Париж тоже просил выступать активней, но, субсидию, хотя бы в суммах что он выделил Швеции не торопится нам предлагать.

Далась Михаилу Илларионовичу эта субсидия. Откусить от неё я бы ему много не позволил. Хватает и тех взяток что ему иностранные послы заносят, а он с моего благословения принимает, не стесняясь половину на благотворительность жене моей отдавать. Мою установку он знает. Потому мы, в отличии от Стокгольма, у Луя XV денег и не просили. Свои есть. На них воюем. За своё, а не за интересы чужие. Знаем мы, как потом эти невозвратные субсидии приходится разным луям отдавать.

Что же до хотелок союзников в части помощи. То дядюшке моему любимому — королю шведскому помогу чем смогу. За денежку. Французскую. Но Стокгольм и остальные пусть пока сами повоюют. А нам есть куда войска направлять.

Показываю рукой Воронцову садится. На своё место. Кресло главного дипломата, занятое им, как раз то, что мне нужно. Пока война не кончилась менять его точно не буду. Некем пока. Не выросло моё поколение до такого места. Эту войну мне со старыми кадрами выигрывать.

— Спасибо, господа, за вести и за службу, — подвожу черту под введением, — а теперь посмотрим на лежащую перед вами карту, особенно на Кольберг, Цорндорф, Берлин, Штеттин.

Встаю не спеша. Остальные тоже поднимаются «что бы лучше карту видеть», ну и из-за к моей Императорской персоне почтения. Не положено сидеть, когда Государь соизволят стоять.

— В этом году мы с вами должны решительнейшим образом добиться выполнения Решения Сената от пятьдесят третьего ещё года. А именно: «не только оказывать сопротивление все возрастающему могуществу прусской державы, но и воспользоваться первой же возможностью, чтобы подавить превосходными силами Бранденбургский дом и низвести его к прежнему состоянию среднего государства», — обвожу глазами всех собравшихся, — так вот, господа, момент этой «первой же возможности» настал и желания упускать её у меня нет.

Глава 5

Война и немцы

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НОВЫЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ ДВОРЕЦ. ДОМОВАЯ ЦЕРКОВЬ. 15 марта 1758 года.

Воскресенье.

Батюшка ведёт церковную службу.

Крещусь вместе со всеми. Рядом Лина, Павел, все дети.

Вокруг ближние сановники и военные. Никакого официоза. Просто домовая церковь. Это непубличное мероприятие.

Есть время абстрагироваться от суеты и спокойно подумать.

В целом, ситуация на фронтах успокоилась. Зима знаете-ли. Крестьянин торжествует и всё такое прочее. Нет, мы могли наступать и зимой. Обучены. Но, зачем нам это? Так ещё чего доброго война закончится, а нам этого не надо пока.

Так что я пока, можно сказать, на отдыхе. Весь в планах касаемо весенне-летней компании. Впрочем, скорее, летне-осенней. Думаю, что спешить воевать не стоит. Пусть наши союзнички повоюют.

Что мы пока получили в первый год войны? Тут нет однозначного ответа. Да и не может быть. Ну, разве что разбили прусскую армию Левальда. И не стали добивать Берлин и Фридриха. Получили Восточную Пруссию? Спорный вопрос. Тут как карта ляжет. То, что я провозгласил себя Царём Прусским, для европейских монархий абсолютно безразлично. Хоть Царём Марсианским. Восточная Пруссия для них носит статус временно оккупированной русскими войсками территории. Такие же территории есть сейчас и у Австрии, и у Франции, и у той же Пруссии.

От короны Фридрих не отрекался и мирного договора с признанием утраты Восточной Пруссии не подписывал. Так что пока всё слова.

И, вообще, армия Пруссии была сильна и вполне доставит нашим союзникам массу неприятностей. Ну, и прекрасно. А мы подождём, оказывая им мощную моральную и вялую военную поддержку. С нулём по технике. У нищих слуг нет.

А то опять прислали посла. Мол, подсобить надо. Фридрих совсем житья не даёт.

А Фриц, что тот Фигаро — носится между фронтами и баталиями. Пока мы его сильно не тревожим, а он нас, соответственно.

Пауза у нас. Оперативная.

Победа при Гросс-Егерсдорфе была важной и хорошей. Мы потеряли убитыми и раненными