Шарлатан 4 - Квинтус Номен
— Уели, ладно, я с теткой Натальей поговорю. Но вы уж среди себя выберите того, кто будет эксперимент вести… и за результат отвечать. Насколько я понимаю, результат будет не в том, что урожаи сразу вырастут, а мы поймем, что получится как раз лет через пятнадцать если сейчас дороги лесополосами мы обсаживать начнем. И осталось лишь ее уговорить, так как у нас средств на такой эксперимент нет и взять их пока неоткуда…
Тетка Наталья за дело взялась как и всегда: с полной отдачей. И уже в середине октября в районной газете «Павловский металлист» была напечатана ее статья, посвященная как раз лесополосам. Большая статья, она половину газеты заняла, но в ней было изложено все, что тетке институтские «лесники» предложили (в том числе и то, что «руководить исследовательской работой будет помощница Шарлатана Елена Колесова»). А в районе-то, где каждый считал себя близким родственником Шарлатана, такие намеки бесследно не проходят…
С липами (точнее, с липовой рассадой) в области проблем вообще не было, и не только потому, что в Горьком был питомник, в котором для городских улиц как раз липы выращивали. В лесах ее тоже было не то чтобы изобилие, но все же довольно много — а липа прекрасно черенками размножалась. Лена Колесова в Павловской типографии даже брошюрку напечатала, в которой популярно рассказывалось, как черенки нарезать и как (и когда) их укоренять, ну и я тут руку приложил. Все же в свое время я много всякой литературы по выращиванию всякого прочитать успел, и запомнил слово «гетероауксин». У меня сосед по дому (когда я еще в первый раз в институте учился) каждый год укоренял новогоднюю елку и затем ее высаживал перед домом — вот он мне про это слово и рассказал. А еще рассказал, что вообще-то вещество это растения сами вырабатывают, и под его действием корни как раз и растут — а наибольшая концентрация этого вещества происходит как раз на кончиках молодых корней. Причем на кончиках корней почти любого растения…
Так вот, я тогда решил дома лавр развести, из черенка куст вырастить в горшке — а так как в те времена этот самый гетероауксин в каждом цветочном магазине не продавался, я по совету соседа просто в горшок с черенком посадил луковицы — которые эти самые корни и выпустили в огромном количестве. И благодаря этому вещество появилось и на поверхности черенка моего, с положительным результатом. Правда, тогда у меня развести лавровый лист дома в горшке так и не получилось: на лето я в стройотряд уехал, а родители уже растущий кустик поливать все время забывали — но я про «волшебную силу луковых корней» не забыл — и тоже в «Павловском металлисте» заметку об этом поместил.
На Новый год я снова в родную деревню приехал — и мама меня обругала: сельская молодежь липы, растущие вокруг дома деда Митяя, изрядно обкорнала. Но это так, для проформы она меня обругала, все же общий настрой на то, что «скоро урожаи сильно вырастут», даже на директора детсада оказал положительное влияние. И она сама приготовилась возле детсада весной сосновый питомник соорудить — на котором сосенки должны будут ее дети выращивать. То есть дети, которые в детский сад ходят, но она уже давно всех их считала «своими»…
А Кишкино народ — хотя уже и поколение почти поменялось — оставался таким же, как и раньше. Всегда готовым ближнему помочь в беде — и всегда в первую очередь заботящимся о собственной семье (ну, если у соседа ничего плохого не случилось). Разве что еще сильнее стало проявляться различие между теми, кто жил «в старых домах» — то есть «наверху», и теми, кто в деревню перебрался позднее и жил «внизу», на новой улице. Именно различие, никаких неприязненных отношений в деревне между односельчанами не было, но «вверху» жили «рабочие», а «внизу» — «крестьяне». И разница заключалась в основном в том, что «наверху» все так же основной домашней скотиной считались куры, а «внизу» уже в каждом доме и корову держали, и многие уже и свиньями обзавелись. Так что даже зимой эту разницу можно было «невооруженным носом» прочувствовать…
Но вот «желудочно» разницы не было: на новогодний стол мама выставила просто прекрасные свиные отбивные — а отец рассказал, что «мужики» внизу как-то специально между собой договариваются о том, кто когда будет свинку забивать и мясо соседям продавать. А вот «рабочие» в это же время следили, чтобы «мужики» без куриных яиц не оставались — и такую систему в деревне лично тетка Наталья организовала. Теперь тетя Маша на электростанции уже не работала, а трудилась продавцом в кишкинском коопторге, через который как раз обмен мяса и яиц в деревне и происходил. Впрочем, работа с продуктами составляла лишь незначительную часть ее работы: через коопторг все деревенские вообще все, что им требовалось, закупали. Включая мебель и даже сложную электрическую аппаратуру.
И она — видимо, все еще считая, что я могу что угодно «достать» — пожаловалась, что у нее «в кооперации» как раз с аппаратурой возникли серьезные проблемы: в деревне все возжелали обзавестись телевизорами, но почему-то все жители приобрести исключительно выпускаемые в Москве «Старты»:
— Горьковские «Радии» почти в каждом доме стоят, но вот вынь да положь им «Старты»!
— В каждом доме? Я что-то антенн на каждой крыше не заметил.
— А Васька мой придумал: в деревне сейчас вообще одна антенна на всех, он к ней какой-то усилитель присобачил и по кабелю от этого усилителя в каждый дом сигнал и приходит. С такой общей антенной-то, которую на трубе электростанции поставили, мы передачи и из Горького, и из твоего Пьянского Перевоза ловим, и из Арзамаса. Но все их хорошо только «Старты» показывают, а на наших «Радиях» часто картинка с соседнего канала пролезает. Васька говорит, что какая-то избирательность у «Радия» низкая. Можно в мастерской в Ворсме вроде это дело поправить, но там очередь, почитай, на полгода вперед, да и гарантия после переделки снимается.
— Здорово, уже и до кабельного телевидения дожили!
— Ага. Вовка, а ты можешь нам видеомагнитофон как-то достать? Да не нам, в Ворсму: оттуда, парни говорили, к нам можно еще один кабель протянуть, а во Дворце пионеров там давно свою студию организовать хотят. Пока они только на пленку свое кино снимают, и у себя во Дворце
