Американский наворот - Сергей Вихорев
Любопытно было, что наиболее вероятная реакция простых граждан как СФС, так и КАНАР на полицейскую операцию Лебедева предполагалась, как положительная — прекращение существования обоих политических субъектов положило бы конец постоянно подогреваемой сверху, властями обеих сторон, взаимной вражде. Отчасти Завирдяев был готов с этим согласиться, но лишь отчасти — многие граждане обоих частей Суперфедеранта воспринимали свои СФС и КАНАР вполне всерьез и были по-настоящему лояльны, если не сказать преданы.
Самое интересное было не в этом а в том, что атака Лебедева, который должен будет осуществлять задуманное им невзирая на драматические события на орбите, должна была завершиться полным крахом. И все это даже несмотря на дополнительные средства приданные в рамках тайной операции прикрытия «полу-полицейским» силам. Документ, правда, умалчивал какие это были средства.
После всего из разрозненных и ощутимо потрепанных сил СФС и КАНАР должна была сформироваться новая группировка, которая двинулась бы вместе с Ордеркомандами, очень напоминавшими те же ОМСДОНы, в Европу. Прежние окружения верхушек RBSF и LBSF, слово «истеблишмент» применительно к ним подходило с большим трудом, были нейтрализованы еще весной, так что идеология и мораль взаимной ненависти за последние месяцы значительно просела — теперь такие объединенные силы были вполне реальны.
Проходя еще несколько этапов ситуация приходила к тому, что вся Россия оказывалась под своеобразной политической оккупацией SSSF а сам Суперфедерант никуда не исчезал и продолжал существовать в более мягком своем варианте. В начале Войны он и вправду задумывался как порт торговли с послевоенным Азиатским Блоком — бредовые слухи оказались правдой. Для этого-то в Суперфедеранте и строили ветку двенадцатифутовой дороги. А вовсе не для обеспечения нужд инфраструктуры Судного Дня. Событий предусматривалось много и сочетание было неожиданным. Прямо как в желтом таблоиде.
И такой довольно агрессивно-турбулентный сценарий был заготовлен для подавляющего большинства стран — и для Британии и для Франции и для США.
Сейчас документ выглядел лишь как перечень каких-то странных планов, неизвестно кем и зачем придуманных, но когда эти планы будут подкреплены действием — полетом шаттла и потрясениями внизу, этот документ будет способен стать мощнейшей информационной бомбой, мощнейшей за всю Войну. А еще источником целой лавины конспирологии для потомков. Если, конечно, будет утечка. На деле же он скорее всего канет в безвестность.
Завирдяев вспомнил в подробностях свою встречу с одним из премьер-директоров AEX, Бандоном. Воспоминания об этом всплыли только когда шаттл вышел на орбиту — там, внизу, на стартовой позиции он еще не вспоминал про это. В очередной раз прокрутив в голове эпизод встречи с титаном мирового бизнеса, Завирдяев восхитился планом, пройденной тренировкой и своей исторической миссией.
Глава 39
— Здорово ты их победил? Нравится? — прозвучал голос Ландскрихт.
Рука тем временем убирала пистолет обратно.
— Что происходит? — пробормотал Задников, к которому неожиданно вернулась способность говорить.
— Сейчас мы окажемся там, где тебя, мерзавца, никто не найдет, — ответила она, вставив слово «мерзавец» явно не всерьез.
После этого Задникова качнуло и охватило какое-то странное чувство, будто он ушел в какой-то туман, где царило что-то вроде невесомости. Ландскрихт все это время держалась крепко вцепившись в его руку. Возможно, в этом и было все дело.
Когда невесомость схлынула, так же неожиданно, как и возникла, он обнаружил себя посреди ночного поля.
— А я, чтобы ты знала, был крутым спецагентом, иногда трепал военщину Суперфедеранта по оба берега, до этого тоже занимался подобным таким — потухшим и безразличным голосом объявил Задников, все сильнее охватываемый таким чувством, словно он попал в плен, если вовсе не сказать что умер.
— Да я знаю, — ответила Ландскрихт, — Нравилось?
— Нравилось, — по простецки признался он.
— Ну вот, теперь тебе скучно будет. Придется привыкнуть.
Глава 40
Досужие споры
Терминал AMALGAMA FFX75.
Бивердейл достал из начатой коробки плоскую банку, в которой находилось мясо с гарниром и поставил ее на конфорку — микроволновок с их излучением на объекте не было. За пару часов режима повышенной готовности и информационной изоляции он наведался во всеми любимый склад уже не первый и не второй раз.
Когда он, держа в руках банку колы и горячую жестянку, шагал по коридору обратно к посту, до его ушей донесся взволнованный оклик Рамхерста.
— Чего там такое? — поинтересовался уже входивший в помещение Бивердейл, все время своего пути от склада в первую очередь озабоченный удерживанием горячей жестянки кончиками оттопыренных пальцев.
— Над Антарктидой сейчас летит какой-то новый шаттл. Похоже это тот, что взлетел отсюда. Сейчас его отслеживают обороной позиционного района в Южной Америке.
— Тогда все понятно. Они просто тестируют шаттл, — тут же сделал вывод Бивердейл. — Это хорошо. У меня было закралась мысль, что COMM_HALT как-то связан с этими делами вокруг SSSF. Все-таки этот Лебедев стянул сюда целую армию. А все дело в экспериментальном шаттле. Поскорее бы русские разобрались с этими головорезами, — добавил он и затих, ожидая вполне предсказуемой реакции Рамхерста.
За полтора года службы здесь, в Сибири, на этом терминале GBA AMALGAMA FFX-75, двое офицеров если и не стали лучшими друзьями, то очень хорошими приятелями. Тем не менее, редкий день обходился без перепалок шедших уже по накатанной. Отчасти это было потому, что так легче проходило время дежурств. Второй причиной того, что Бивердейл первым начинал такие разговоры было определенное желание попозировать перед молодой Дженнифер.
— Хрен они что сделают, — ожидаемо ответил Рамхерст, который уже не раз заявлял, что будет голосовать за Харлингтона.
— А если Лебедев побьет только RBSF, ты поддержишь его? — со скрытым за спокойной речью ехидством поинтересовался Бивердейл.
— Правобережные имеют точно такие же права на свою позицию. Неужели не понятно, — вполне искренне ответил уже не раз что-то подобное говоривший Рамхерст. — Я в отличие от тебя не поленился побывать и там, так что знаю о чем говорю.
— Это ничего не значит. Мы все равно ничего не поймем в здешних делах, если просто заглянем в один из городов.
— Когда до тебя дойдет, что это что-то вроде вражды двух кварталов, только чуть помасштабнее. Из этого ведь не выходит, что нужно устраивать здесь разгром. Неужели непонятно? А Лебедев хочет именно этого. И хочет лишь ради того, чтобы самоутвердиться. Или ты уважаешь тех, кому нужно самоутвержаться? Особенно так. А еще твой Оппенгеймер ему в этом потакает.
— Харлингтон говорит о том, что нужно наводить порядок в тылах, а Лебедев это хочет проделать на практике. Если за ним Оппенгеймер, так еще и лучше.
