Братья по крови - Юрий Артемьев
– Знаешь… Я тоже не верил раньше.
* * *
А ещё через пару месяцев Лёха уже уехал контрактником на войну.
Глава четвёртая
«Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь»
2002 год, 23–24 октября. Москва. Дворец культуры ГПЗ-1. «Норд-Ост»
Вместе с сотрудниками УР из нескольких отделов Юго-Восточного округа я приехал на Дубровку на усиление. Раньше, до перевода в округ, это была «моя земля». И хотя прошло уже три года, но я тут знал буквально всё. И в ДК этом бывал не раз. Да что там говорить… Я в этот Дворец культуры ходил, ещё когда учился в начальной школе. Тут постоянно проводили новогодние утренники.
Но сейчас мой приезд сюда был вызван более трагическим событием. Примерно в девять вечера большая группа чеченских террористов захватила около тысячи человек. Прямо во время спектакля-мюзикла «Норд-Ост» ворвались в зрительный зал, стреляя из автоматов и угрожая всех взорвать. Об этом практически сразу стало известно. Сами террористы заставляли заложников звонить своим родным и говорить о том, что произошло.
Нас всех подняли по тревоге. К десяти вечера вокруг ДК уже было оцепление из ментов всех мастей. Начальства понаехала тьма. Не позавидуешь местным. Теперь всех собак на них повесят. А что они могли сделать? Внезапная атака вооружённых боевиков на развлекательный центр – это была хорошо продуманная военная операция.
Ближе к полуночи к милицейскому оцеплению прибавились военные спецы. Суровые такие с виду дядьки. Многие в балаклавах. Одного из таких, снайпера, мне поручили проводить в наиболее удобное место для обзора и контроля над территорией, прилегающей к задней части ДК.
Я территорию свою знаю довольно-таки хорошо. Так что шёл уверенно, а за мной шагал человек в маске, вооружённый то ли «валом», то ли «винторезом». Я в них не особо разбираюсь. С металлическим прикладом… значит, «вал».
Когда мы остались наедине, я получил вполне чувствительный тычок в бок, а знакомый голос из-под маски произнёс:
– Привет, Саня!
– Лёха? Ты? Здорово, бродяга! Ты как тут оказался?
* * *
История Лёшкиных приключений была бы длиннее, если бы мы были в обычной обстановке, а не находились возле здания, захваченного террористами.
В августе девяносто шестого, во время нападения боевиков на Грозный, Лёха неплохо зарекомендовал себя как снайпер. Его заметил кто-то из спецназа. Переманили к себе. А что? Полезный парнишка. Один выстрел – минус один враг. И вот Лёха уже не контрактник. Повоевал он там прилично. А теперь сюда подтянули на усиление. Тем более враг тот же, что и там.
Долго нам поболтать не удалось в тот раз. Через некоторое время в ходе небольшой ротации всех ментов заменили на спецназ. А нас всех разогнали по своим подразделениям. Дескать, теперь это уже и не ваше дело. Идите там работайте, ловите своих наркоманов.
Ну а чем всё кончилось на Дубровке? Полтораста гражданских трупов и около пятидесяти трупов террористов. До сих пор понять не могу: это была удачная операция спецназа или что-то пошло не так, как планировалось?
2010 год, осень. Москва
Вот когда опер перестаёт быть опером? Когда становится начальником или когда перешагивает какой-то определённый возрастной рубеж? А может, когда у него становится хуже со здоровьем? Вот я, например, уже перешагнул тот злосчастный возраст, о котором говорят «баба ягодка опять». Но это у них, у женщин, так. А у меня? Каждое утро, просыпаясь, я все эти годы чувствую на себе. И кости ломит, и старые раны болят. Хотя кто-то сказал, что шрамы не болят… Зато напоминают о себе какой-то тупой тянущей болью. Пока с утра не разомнёшься, хрен на что способен. Как я в детстве не любил утреннюю гимнастику… Несмотря на то, что и спортом занимался, и разряды какие-то имел. А вот утреннюю зарядку считал бесполезным занятием. Я с самого раннего утра и так был здоров и бодр. Как тут не посетовать по-стариковски: «Эх, молодость, молодость…»
Но разговор-то не о том. Опер перестаёт быть опером, когда пропадает азарт. Когда гаснет в глазах огонёк авантюризма. Когда не тело, а мысли становятся вялыми и рассудительными.
Мне уж год как не жмут плечи погоны подполковника. И начальство уже не раз намекало, что пора бы освободить место для молодых. Всё равно до генерала мне никогда не дослужиться. Это как в том анекдоте: «У генералов есть свои внуки». Там, наверху, сидят, обложив толстые зады бумагами, опытные карьеристы. У них давно уж нет того азарта, который заставляет лезть под пули и идти на нож с голыми руками. Они уже не атакуют. Они заняли своё место, своё кресло, и сидят в глухой обороне.
А мне всё чего-то не хватает. Но сейчас мне не хватает всего лишь одного. Я хочу понять: ошибаюсь я или нет?
Все дела, которые я смог собрать в одну кучу, но пока ещё не смог объединить в одно дело, говорят мне только об одном. Уж больно знакомый почерк у киллера. Таких сейчас уже и не делают. Штучный товар. Гоню от себя постоянно грызущую меня мысль: «Неужели это он?»
После «Норд-Оста» с Лёхой мы больше не пересекались. Адреса его у меня нет и не было. Я пытался через спецуру навести справки, но у них там всё так засекречено, что быстрее мне по башке настучат, чем я нарою что-то интересующее меня.
Но какой же знакомый почерк у этого киллера-невидимки.
Нет. Если все дела рассматривать по отдельности, то можно подумать, что это несколько разных человек. Кто-то постарше, кто-то помоложе. Но стоит собрать всё в одно… Это как картинку из пазлов складывать. Каждый кусочек по отдельности не даёт полноты картины. А сложив их вместе…
Вот и мне сейчас не хватает одного пазла, самого центрального фрагмента, чтобы картинка сложилась окончательно.
От своих агентов я уж знаю, что есть заказ на одного очень зажравшегося депутата. И этот заказ не только сделан, но уже и принят к исполнению. Мне известно практически всё. Как говорилось раньше в римском праве? Quid? Ubi? Quando?[1] Осталось только узнать одно: Quis?[2]
* * *
Можно было, конечно, предупредить жертву. Но в таком случае рассыплется стройная комбинация, которую я уже построил. Ловушка уже заряжена. Осталось только положить туда приманку и захлопнуть, когда появится тот, для кого эта ловушка и предназначена. А что до депутата… Мразота он та ещё.
