Профессия – превращатели! - Игорь Леонидович Гринчевский
[2] Подробнее — в романе «Ломоносов Бронзового века», глава 8.
[3] Автор уверен, что аналоги этой поговорки существовали в разных языках ещё задолго до периода письменной истории. Должен быть её аналог и у древних армян.
[4] Ещё древние ассирийцы называли Каспийское море Великим Восточным морем. Автору показалось вероятным, что колхи, чьи территории выходили и к Черному морю, и к Каспию, использовали это название. В описываемый период Армянское царство имело выход к Каспийскому морю. Судя по картам — примерно соответствует побережью между современными Ленкоранью и Бендер-Энзели.
Насчёт же прозвища, разумеется, оно звучало иначе. Слово «боцман» появилось много позже. Но автор не стал искать аутентичный термин «старший над гребцами», чтобы чрезмерно не усложнять текст.
[5] Старый и глупый анекдот про поручика Ржевского. Но тут он больно к месту пришёлся!
Глава 4
«Красота — страшная сила!»
— Подведу итоги. Итак, род Еркатов сильно развивается и планирует в разы увеличить выпуск «доброго железа». Причём качество их металла не ухудшилось, а выросло. Так?
— Да, великий царь, — советник просто обязан был при этом признании потупить взгляд, но он смотрел собеседнику прямо в глаза.
— Помимо этого, Еркаты научились делать разные диковинки.
— Всё верно. Пока что делают они мало, но уже достаточно, чтобы заинтересовать божественного Александра.
— Главного виновника увезут в Армавир, под бок к Царю Армянскому его великим жрецам.
— А вот в этом я не уверен, великий. Савлак Мгели прислал ко мне гонца. И заверил, что исправится, доставив этого умника к нам.
Пальцы самозваного царя Асона так крепко стиснули серебряный кубок, что металл застонал, прогибаясь.
— Он не известен, как военачальник, но командир малых отрядов из него отличный. У него есть шансы, великий. Остальные его люди — лишь помощники. Получив его, ты резко усилишься.
Кубок полетел в стену, глухо звякнул об неё, упал на пол и, дребезжа, покатился по каменному полу зала. «Царский кубок, мастера не просто сделали его из отличного серебра, но и озаботились приятным звоном!» — отметил про себя советник.
— Ка-а-ак! Как я это сделаю, мудрейший⁈
Последнее слово буквально сочилось ядом.
— Ты сам только что докладывал, что, даже имея под рукой потомственных кузнецов, мастеров по кирпичам и углю, Руса год потратил только на то, чтобы освоить азы. И теперь они ещё три года планируют развиваться. Так?
Советник молчаливо кивнул.
— У меня нет четырёх лет! У меня и полугода нет, понимаешь ты? Из Армавира уже наверняка давно отправлены гонцы к божественному Александру…
Это повторное титулование царя Македонии «божественным» и упоминание греческого, а не персидского имени сказало советнику многое. Асон сделал выбор, с Македонским он отныне не будет бороться, а попросится в вассалы.
— … И тот вряд ли обрадуется ослаблению своего вассала[1]. Что скажешь? — тут владыка иберийцев сделал паузу и выплюнул обращение по слогам: — Муд-рей-ший?
— Ответить Волку и приказать ему остановить операцию мы не сможем, великий царь, ибо нам неведомо место его обитания. Думаю, нам надо отправить своё посольство к Александру Великому, — он намеренно одинаково титуловал своего монарха и величайшего из царей, лесть никогда не вредила. — Преподнесём дары и заверим, что всё это — происки завистников. Мало ли что написали в допросных листах какие-то там жрецы?
— Ну, наших людей нетрудно и повторно допросить, — скривил губы «владыка».
— Это пока они живы, величайший. Но скоро отряд храмовых жрецов повезёт их в Эребуни. Этот жрец, как доносят, вызвал неудовольствие у Еркатов, так что присоединяться к их каравану ему не позволят.
— Ты хочешь освободить наших людей?
Приближённый к царю и обласканный им старик только иронически усмехнулся. — Ты великодушен, Великий. Эти люди предали тебя, а ты хочешь сохранить им жизнь и свободу? Увы, на это наших возможностей не хватит. Но я выделю лучших лучников из своего особого отряда. Они заверили меня, что если правильно выбрать место для засады, можно перебить всех. И жрецов, и их отряд, и попавших в плен наших людей.
— Разве они не будут стеречься? — изумился царь. — Места ведь опасные?
«Как же он всё-таки молод ещё!»
— Разумеется, будут. Но на той дороге стоит бояться только грабителей. У них цели другие, чем у убийц. Так что место будут выбирать именно такое, откуда легко убить, но потом нельзя подойти и ограбить. Отряд жрецов всё равно будет настороже, но умеренно. Этого хватит. А потом уж, когда цели перестанут бегать и прикрываться, их добьют. По неподвижным целям и не торопясь, не жалея стрел, — он помолчал, чтобы придать весомости сказанному, и подвёл свой итог: — Я уверен в успехе, Великий царь.
— Ты и с «волчьей стаей» был уверен! — ехидно поддел его… Нет, уже не царь, а воспитанник. Это было очень заметно.
— Кстати, нападение на отряд заставит Еркатов опасаться за своего «умника». И у Волка ничего не получится.
— Быть посему! — решил Асон. — готовь посольство и дары, посылай отряд… Но знаешь… Пошли-ка ты ещё пару-тройку доверенных людей. Выбери подходящих. Пусть всё же поищут этого самого Волка. Лучше его предупредить, а то есть у меня опаска. Больно уж он умный и самостоятельный. Опасное для нашего замысла сочетание.
* * *
Хорошо быть молодым! Проснувшись сегодня, я это ощутил буквально всем телом. Заодно безо всяких сомнений ощутил и то, что у меня давно не было женщины. Не раскрывая глаз, я потянулся обнять Софию и вдруг вздрогнул. Чёрт, проспали! За окном уже позднее утро, меня никто не разбудил… Ой, что теперь будет!
— Спокойно, Руса, всё в порядке, — заверил меня нежный голосок Софии. — Продолжай делать, что начал!
В её голосе звучало лукавство, но ощутив нежные объятия и поцелуи, я отбросил сомнения. Потом, всё потом! Я нежно погладил её бедро, поцеловал, а потом моя рука скользнула выше…
* * *
Когда мы отдышались, София единым гибким движением выскользнула из-под одеяла, накинула на себя халат, затянула поясок и вышла из комнаты.
— Ты куда-а-а?.. — удивился я, но едва успел договорить, как девушка вернулась. В руках у неё был деревянный поднос с фруктами, парой стеклянных бокалов,
