Мне приснилась война - Роберта Каган
– Хочешь покататься на лошадке? – спросила Блюма. – Я слезу, если ты решишь попробовать. Даже помогу тебе забраться, если надо.
Блюма знала, что Перл всегда позволяет ей первой играть с новыми игрушками, которые они получали в подарок.
– Нет, катайся ты. Я потом попробую. – Перл села на диван и стала смотреть в окно.
На улице было темно и холодно. Недавно выпавший снег белым одеялом покрыл землю и припорошил верхушки голых деревьев. Стояла чудесная ночь, несмотря на мороз.
Хершель уселся в кресло и стал читать свои юридические книги, Наоми на кухне заваривала чай.
– Хочешь выйти на крыльцо посмотреть на звезды? – спросила Блюма, подойдя к Перл.
– Нет, там холодно.
«Это совсем непохоже на Перл. Ей всегда нравилось смотреть на небо. Но не сегодня», – подумала Блюма, начиная волноваться за сестру.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она. – Не заболела?
Перл пожала плечами.
– Не знаю. Мне как-то не по себе. Если ты понимаешь, о чем я.
– Не понимаю. Ты заболела? Мне сказать маме? Может, надо срочно вызывать доктора, – Блюма заволновалась. Она любила сестру больше всех на свете. И понимала ее как никто другой. Но когда Перл впадала в подобное странное состояние, Блюма чувствовала себя потерянной, брошенной и напуганной.
– Нет, пожалуйста, ничего не говори маме. Я не знаю, что со мной. Просто необычно себя чувствую. За ужином совсем не хотела есть. И мне очень холодно. Немного трясет. Ты знаешь, как это бывает?
Блюма покачала головой.
– Не пойму, в чем дело, – сказала она. Потом взяла сестру за руку. – Давай я дам тебе одеяло. Руки у тебя ледяные.
– Знаю. Я мерзну, – сказала Перл. – Одеяло не помешает.
Блюма сняла одеяло со своей постели и закутала им сестру. Тут к ним в спальню зашла мама.
– Ну? Что такое, Перл? Почему ты в одеяле? Ты нормально себя чувствуешь?
– Да. Все в порядке, мама.
– Ты ничего не съела за ужином. А ведь тебе нравятся латкес. Теперь вот ты не играешь с вашей новой лошадкой. Если тебе не станет лучше к утру, думаю, надо будет сходить к доктору.
– Ну, Наоми, опять к доктору? Он мошенник, грабитель, я же тебе говорил! Ему лишь бы вытянуть у нас денежки. С детьми все в порядке. На улице холодно. Вот она и замерзла. Все с ней будет хорошо, – сказал Хершель.
«Как это похоже на него, – подумала Шошана. – Он вечно думает о деньгах и о том, что сколько стоит. Он так волнуется о них, что забывает о важном. И ведь дело не в бедности. Мы богато живем. Но он такой жадный, что скорее рискнет здоровьем Перл, чем заплатит врачу. Иногда папа ужасно меня злит».
Время было позднее. А поскольку Перл плохо себя чувствовала, Блюма потеряла интерес к игрушечной лошадке. Она присела рядом с сестрой и обняла ее, чтобы согреть. Наоми налила всем горячего чаю. Перл дрожала всем телом, пока пила чай. Закончив, она сказала:
– Я устала. Хочу лечь в кровать.
– Я пойду с тобой, – вскочила Блюма.
Блюма накрыла сестру и ее, и своим одеялами. Потом легла рядом с ней и прижала к себе, пытаясь согреть. Так они и уснули.
Перед рассветом на следующее утро Блюма услышала, что Перл тяжело дышит. Звук ее разбудил, она повернулась в постели и открыла глаза. Перл не спала, все ее лицо было покрыто потом. Блюма пощупала лоб сестры – горячий.
– Перл? – тихонько шепнула Блюма. Она осторожно провела пальцами по щеке сестры. – Перл? – сказала Блюма голосом, полным страха и отчаяния. – Пожалуйста, ответь мне!
Но Перл не отвечала. Блюма начала паниковать. Она сильно встряхнула Перл. Та по-прежнему лежала неподвижно, с широко открытыми глазами.
– Перл! Прошу, скажи что-нибудь. Ты меня пугаешь. Пожалуйста, только не умирай.
Блюма уже плакала. Но Перл не отвечала. «Мне нужна помощь», – подумала Блюма. Она уже полностью проснулась; выпрыгнув из кровати, она помчалась в комнату Шошаны, где нашла сестру спящей на боку под одеялом. Блюма потрясла ее за плечо.
– Просыпайся!
Сквозь слезы Блюма пробормотала:
– Перл заболела. Пожалуйста, Шошана, проснись. Мне страшно. Перл нужна помощь. Глаза у нее открыты, но она мне не отвечает. Я боюсь, что она умерла.
Шошана пошевелилась, просыпаясь.
– В чем дело? Что случилось, Блюма? – спросила она. – У тебя испуганный вид.
– Я не знаю, что происходит, но мне нужна помощь. Я лежала в постели рядом с Перл, потому что прошлым вечером ее знобило. Помнишь? Но потом я услышала, что она странно дышит, и я проснулась. Она лежала рядом вся горячая. У нее все лицо красное и в поту. Я ужасно боюсь. Ты должна помочь ей!
– Т-ш-ш-ш! Все в порядке. Я иду. – Шошана вылезла из-под одеяла. Она прошла мимо белой ленточки, подаренной сестрами прошлым вечером, которую повесила себе на комод, и быстро проследовала за Блюмой в комнату, которую близняшки делили между собой.
Перл уже проснулась. Она лежала с широко открытыми, остекленевшими глазами.
– Перл! – позвала Шошана, тихонько встряхивая сестру. – Перл!
– Мне приснился сон, – сказала Перл и вздрогнула. По ее телу пробежала дрожь. – В этом сне был мужчина. Мужчина с темными волосами и острыми белыми зубами. Эти зубы напомнили мне чудовищ из сказки. Между передними зубами темнела большая щель, а когда он улыбался, с его губ капала кровь.
– Перл, тебе надо проснуться. Слушай меня! Это был просто сон. И только. Он ничего не означает. Тебе приснился кошмар.
– У него кровь текла по подбородку. Темно-красная, она лилась, как река. Было столько крови… столько крови.
– Перл, прошу, перестань думать про сон!
– Перл, пожалуйста, перестань говорить про мужчину с кровью и зубами. С тобой все будет хорошо. Пусть только с тобой все будет хорошо! – воскликнула Блюма.
Шошана услышала отчаяние в голосе Блюмы, и у нее сжалось сердце. Блюма тихонько плакала. Она взяла Перл за руку и мгновение крепко держала ее. А потом поцеловала.
Перл не отвечала. Она так и смотрела стеклянными глазами в потолок, словно видела то, чего не видели ни Шошана, ни Блюма. Потом Перл повернулась к Шошане и посмотрела прямо на нее.
– Ты помнишь, когда мы ходили к Нете, то видели рисунки с гиенами в книжках, которые у них есть? Гиены убили какое-то животное и были все в крови. Ты помнишь? – спросила Перл.
– Да. Конечно, я помню. Значит, тебе
