Сталинский план преобразования природы и его осуществление на Южном Урале - Елена Викторовна Лесная-Лыжина
Чтобы ответить на поставленный вопрос, обратимся к той общей закономерности, которая наблюдается в распространении немногоочисленных свежих эрозионных форм рельефа.
Все свежие эрозионные рытвины, которые автору приходилось наблюдать, встречаются только при условии наличия рыхлых, преимущественно четвертичных, отложений и значительного наклона
Тупая, циркообразная форма вершин большей части оврагов находит объяснение в обваливании стенок по системе трещин, что постоянно наблюдается в природе вне зависимости от ниш и подкапывания внизу.
В условиях равнинной поверхности террас, при отсутствии оформленных струй дождевой воды, рост оврагов идет преимущественно за счет намокания и обваливания стенок по системе трещин. Однако подобный процесс приводит к тому, что стенки оврага очень быстро выполаживаются и эрозионная рытвина умнеет, отступив всего на несколько десятков метров от обрыва.
Более значительных размеров овраги достигают на наклонны к реке поверхностях терасс. Здесь они приобретают вид узких глубоких прямолинейных рытвин, секущих склон по линии наибольшего уклона. При этом, как правило, овраги закладываются в месте замытых древних балок и ложбин, в настоящее время слабо выраженных в рельефе. Таких оврагов в Чкаловском Предуралье немного. Автором они отмечены на правобережье Урала между гор. Чкаловым и с. Нежинкой, на правобережье Каргалы между ж.-д. станциями Каргала и Сырт, на правобережье Самары к востоку от Новосергеевки.
Особый тип оврагов приурочен к делювиальным шлейфам нижней части коренных склонов, окаймленных высокими надпойменными террасами. Максимальной глубины они достигают в средней части, к вершине они постепенно превращаются в мелкие борозды, характерные для водораздельных холмов и гряд, лишенных рыхлых наносов. Устье оврагов привязано к равнинной поверхности надпойменных террас, где эрозионная деятельность постепенно затухает благодаря отсутствию наклона. Описанный тип оврагов встречается крайне редко, что находится в связи с отсутствием развитых делювиальных шлейфов на территории области. В этом отношении Чкаловское Предуралье заметно отличается от Уфимского Предуралья, где по А. А. Борзову «всегда, в меру своего развития, делювий создает свойственные ему формы пологих склонов, энергично эродируемых молодой овражной сетью, и ландшафт в местах развития делювия резко меняет свой облик».
Таким образом, заканчивая настоящую краткую статью, мы приходим к следующим выводам о причинах слабого развития овражно-балочной сети в Чкаловском Предуралье:
1. Вдали от речных долин росту оврагов препятствует отсутствие рыхлых наносов.
2. Приречные участки с широким распространением рыхлых аллювиальных отложений имеют настолько равнинные поверхности, что молодая овражно-балочная сеть имеет крайне ограничение распространение, будучи приурочена к обрывам и крутым склонам надпойменных террас.
В связи с изложенным возникает вопрос о причинах отсутствия рыхлых четвертичных наносов в Чкаловском Предуралье. Ответ можно найти в истории развития рельефа, основные черты которой для Уфимского Предуралья намечены А. А. Борзовым. В развитии рельефа Чкаловского Предуралья, как и в Башкирии, резко обособляется 2 цикла – древний и современный. Древний цикл охватывает геологически длинный период времени, совпадающий со временем континентального существования Высокого Заволжья. Ему отвечают сглаженные междуречья со зрелыми формами рельефа. Затем, уже в четвертичное время произошло поднятие Предуралья, в силу чего современный цикл еще не достиг зрелости: реки продолжают энергично врезаться, а склоны сыртов сохраняют такую крутизну, что накопления делювия на них не происходит, или процесс этот находится в зачаточной форме, Большая часть продуктов выветривания при помощи плоскостного смыва без задержки выносится реками за пределы района. Этим объясняется необычайно высокая для Русской равнины мутность рек Чкаловского и Башкирского Предуралья – от 250 до 500 граммов взвешенного материала на один кубический метр воды.
2. Лесопосадочные работы на Южном Урале
§ 1. Выполнение системы мероприятий в Чкаловской области в 1947-1948 годах.
С 1941 по 1947 год посадка лесных массивов в области практически не производилась.[38]
За этот период было высажено деревьев на площади 435 га[39]. По данным прессы, к 1948 году в области имелось 27,400 га полезащитных полос[40]. Имелся ряд районов, где деревья исчислялись поштучно, а не гектарами (например, Новоорский, Тепловский, Домбаровский, Кваркенский и др.). Имеющиеся древесные насаждения вырубались на хозяйственные нужды.
В августе 1947 года Исполком Облсовета принимает специальное решение «О мерах по восстановлению и развитию полезащитных лесонасаждений в колхозах и совхозах Чкаловской области на 1948-1950 годы»[41]. Местная инициатива имела план и на 1947 год, главной целью которого являлось: подготовить почву под посадки весны 1948 года, привести в порядок лесопитомники, в которых вырастить соответствующий материал. Но в трудный 1947 год почва под лесопосадки для 1948 года не была подготовлена, посев в колхозных лесопитомниках совершенно не производился, а план посева в государственных лесопитомниках был выполнен лишь на 50 %. В результате план весны был выполнен лишь на 42 %, то есть колхозы произвели лесопосадки на площади 1050 га вместо 2415 га[42]. Было отремонтировано 39 га старых полос, вместо 2500 га по плану; произведено закладывание новых питомников на площади 3 га.[43]
Выполнили план следующие районы: Грачёвский, Бузулукский, Краснопартизанский, Переволоцкий, Сорочинский, Буранный и Андреевский. Были близки к выполнению плана: Матвеевский, Тоцкий, Курманаевский. Совершенно неудовлетворительно шло выполнение плана безлесыми районами: Адамовским, Домбаровским, Белоозёрским, Тепловским, – они весной 1948 года совершенно не проводили лесопосадок. В ряде колхозов остальных районов была грубо нарушена техника посадок, почва своевременно не подготавливалась, посадочный материал из Саракташского и Чкаловского лесопитомников зачастую отпускался в упакованном виде, причём ассортимент далеко не всегда соответствовал установленным стандартам, посадки производились без надзора опытных работников, хотя во многих работах в аппаратах райсельхозотделов насчитывалось 150 специалистов с законченным высшим или средним образованием. Но в большинстве своём они оставались в стороне от оказания помощи колхозам[44]. Для осенних работ в колхозы должны были завезти 21 миллион штук саженцев, но фактически – только 11 миллионов штук. Дефицитный лесопосадочный материал планировалось отпускать:
1) гослесопитомниками «Агролессем» – 14,6 миллионов штук;
2) лесхозами областного управления лесного хозяйства – 2,4 миллиона штук;
3) Шахматовским лесопитомником ВНИАЛМИ 4 миллиона штук;
Первые выдали всего 6 миллионов штук, вторые – 2,1 миллиона штук, в результате многие районы не получили сеянцев, а свои не заготовили. Посевы в лесопитомниках гибли в массовом порядке (Саракташский и Кувандыкский)[45]. Наверстать упущенное планировали осенью. Исполком облсовета принял план на осень 1948 года, который предусматривал и восстановление весенних насаждений. Планировалось посадить
