Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

Перед прибывшими советниками была поставлена задача: в ближайшие сутки и недели превратить Мадрид в крепость. Советники размышляли над планом оборонительных сооружений. Всё ли тут верно? Вспомнили русскую поговорку: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Чтобы не ошибиться, решили объехать рано утром окрестности города, посмотреть местность, чтобы определить, как лягут будущие окопы и брустверы.

Следует отметить, что, прибыв на место, они обнаружили также, что большие трудности имелись и с вооружением. Оно было разнокалиберным, некомплектным, и его вообще недоставало, особенно боеприпасов. Транспортировка оружия из СССР не могла восполнить потребности республиканской армии. К тому же без конца возникали инциденты на море, тормозившие поставку материальной части. Закупки удавались Республике с большим трудом, а фашистские державы открыто посылали Франко специалистов, целые части и соединения, различную технику и вооружение.

К.А. Мерецков – главный военный советник на Центральном Мадридском фронте, организует и руководит разгромом Итальянского экспедиционного фашистского корпуса, обходящего Мадрид с северо-востока над Гвадалахарой, 1937 г.

В ноябре 1936 г. под Мадридом действовало всего лишь около 50 танков, намного меньше, чем имелось танков у Франко. Однако сражались они героически. Танки сцементировали столичную оборону и сыграли роль крупного морального фактора. Потери врагу они тоже наносили весьма ощутимые. Франкисты ещё не имели опыта борьбы с танками, и боевые машины нередко просто давили вражескую пехоту и конницу. Фашистами овладевала паника, когда они видели идущие на них в атаку танки.

Итак, дела под Мадридом пошли теперь успешнее, но положение оставалось ещё очень острым. Нужно было осуществить, по меньшей мере, три первоочередных мероприятия: наладить реальное и эффективное управление войсками; укрепить мадридский участок в количественном и качественном отношении; превратить республиканские воинские отряды в регулярную армию.

В задачи советников входила помощь Республике в вопросах налаживания процесса формирования бригад регулярной армии, в выполнении функции военных советников при испанских командирах.[243]

Мерецков внёс заметный вклад в организацию и обучение десяти ударных бригад регулярной армии Испанской республики и пяти интернациональных бригад. При его участии разрабатывался план обороны Мадрида осенью 1936, зимой и весной 1937 г.; выстраивались слаженные действия Мадридского фронта; организовывалось взаимодействие испанской пехоты с танками и авиацией, которыми руководили советские специалисты, а также формировалисьстратегические резервы республики.

Особое место заняла и операция под Гвадалахарой. План разгрома к северо-востоку от Мадрида 60-тысячного итальянского экспедиционного корпуса в составе трёх пехотных дивизий, одной моторизованной и двух полумоторизованных бригад с приданными им танками и самолётами был разработан лично Мерецковым при участии военных советников Б.М. Симонова и Д.Г. Павлова.

Он заключался в нанесении последовательных ударов, рассчитанных на уничтожение экспедиционного корпуса по частям. Предусматривалось проведение серии более мелких боевых операций ударной группы, резко менявшей направление наступления на разных его этапах, в сочетании с отвлекающими действиями на других участках поля боя. Всего за несколько дней замысел был претворён в жизнь.

Кирилл Афанасьевич заслуженно гордился тем, что, если за организацию осенней обороны Мадрида он был награждён вторым орденом Красного Знамени (первый он получил за участие в освобождении Казани в 1918 г.), то за реализацию Гвадалахарской операции – орденом Ленина, в ту пору редкой наградой.[244]

К.А. Мерецков с испанским полковником. Испания, 1936 г.

К.А. Мерецков (генерал Петрович) – главный военный советник на Центральном Мадридском фронте. Обед на НП под Гвадалахарой. Испания, 1937 г.

Опыт, накопленный Мерецковым непосредственно во время национально-революционной войны испанского народа, был ценен тем, что именно там он получил возможность свободы действия, Там он самостоятельно организовывал, разрабатывал и руководил намеченными им самим боевыми операциями. Тогда как раньше он выступал преимущественно, как инициативный, стремившийся на высоком профессиональном уровне выполнять запланированные задачи, но всё же – исполнитель.

Предвоенное время

Репрессии в армии

1 июня 1937 г. К.А. Мерецков после девятимесячного отсутствия ступил на родную землю. С этого момента начались для него четыре предвоенных года, составившие в его жизни особый этап. Никогда раньше он не занимал таких ответственных служебных постов: работа в Генеральном штабе и на высшей должности в военных округах; участие в мероприятиях, связанных с укреплением советской северо-западной границы в 1939-1940-х годах и упрочением мощи всей Советской Армии накануне Второй мировой войны и в первый её период; работа в Наркомате обороны. Как вспоминал позже К.А. Мерецков:

«По напряжению, которое я испытывал, эти четыре года могут сравняться только с годами Великой Отечественной войны».[245]

Отметим одно обстоятельство. Взволнованный возвращением на родную землю и окрылённый успехом своей миссии, он вдруг нежданно-негаданно окунулся в ужас разыгравшейся в те дни общественной драмы, оставившей рубец на сердцах миллионов советских людей: жестокие и незаконные репрессии обрушились на командный состав Красной Армии во главе с Тухачевским. И среди тех, кого захлестнула эта кровавая волна, был также один из учителей, наставников и друзей Мерецкова – его ближайший в недавнем прошлом начальник Иероним Петрович Уборевич.

Ошеломлённый комдив стоял перед залом на внеочередном совещании комсостава РККА, в президиуме которого сидели генеральный секретарь ЦК партии и другие члены руководства страны и её Вооружённых Сил. Кирилл Афанасьевич предполагал поделиться ценным боевым опытом, приобретённым в Испании, но Военный совет стал обсуждать совершенно другие вопросы. Нарком обороны Ворошилов заявил, что в РККА раскрыт военно-фашистский заговор. Сталин зачитал фрагмент из показаний Уборевича, где говорилось, что Мерецкова вовлекли в заговор в мае 1936 г. во время отдыха в Сочи. Поскольку Кирилл Афанасьевич бурно протестовал, вождь добавил: «Не волнуйтесь, т. Мерецков. Наше дело разобрать и проверить… Дай бог, чтобы это было ложью. Может быть, он оклеветал вас».[246]

Об обстановке, царившей в зале заседания, можно узнать из воспоминаний участника событий, начальника Военной электротехнической академии К.Е. Полищука:

«Сталин внимательно слушал оратора, пристально смотрел на выступавшего, изредка попыхивая трубкой, а иногда вставал и прохаживался возле стола. Никаких бумаг перед ним не было, и я не замечал, чтобы он записывал что-либо. Реплики он давал редко. Замечания его были краткими. Так, во время выступления Мерецкова, когда тот клялся, что он ни в чём не виновен, Сталин сказал: «Это мы проверим», а на его заявление доказать на любой работе преданность Родине, Сталину, заметил: «Посмотрим».