Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - Елизавета Михайловна Бута
В качестве аргумента в пользу того, что дело Михаила Попкова является нестандартным, часто упоминают тот странный факт, что по убийствам, которые приписываются Попкову, ни разу не был осужден невиновный. Если изучить статистику раскрытия убийств маньяками, то видно, что по ним выносится большое количество приговоров невиновным. В качестве примера можно упомянуть дело Андрея Чикатило. За его преступления приговоры другим людям выносили несколько раз, а одного человека даже казнили. Дело Геннадия Михасевича так же показательно: на 36 эпизодов пришлось около десятка невинно осужденных (включая тех, кто содержался в следственном изоляторе, но впоследствии был выпущен на свободу). Весьма впечатляет история Николая Фефилова: на 11 эпизодов — 13 обвиняемых. В зарубежной практике за преступления серийных убийц тоже часто осуждают невиновных. Мировая статистика по таким делам говорит о том, что по меньшей мере в 5 % случаев осуждены невиновные люди. Данных по Российской Федерации по этому вопросу нет.
Высказывались также мнения, что Попков совершил не все преступления, в которых признался, — 84 эпизода (на момент написания книги). Народная молва объясняет эту ситуацию просто: после получения пожизненного срока Михаил Попков решил подогревать интерес общества к себе тем, что брал на себя все нераскрытые убийства девушек, о каких вспомнил.
Впрочем, для анализа личности Михаила Попкова не имеет значения, сколько точно убийств он совершил. Психолого-психиатрическая экспертиза установила у него только гомицидоманию — весьма своеобразное расстройство сексуального влечения, при котором человек получает удовольствие от самого факта убийства, от ощущения контроля над жизнью другого человека. С детства Попков более всего на свете ценил контроль и предсказуемость, а поведение матери и сестры заставляло его чувствовать невыносимую беспомощность перед жизнью. Михаил связывал невозможность предсказать поведение человека с алкоголем, беспорядочным образом жизни. В его картине мира хорошие люди не выражают эмоций и не совершают эксцентричных поступков. Гнев, ярость или смех — проявления неправильного, опасного поведения. Имея трудности с проявлением эмоций, он с трудом мог подавлять в себе гнев, что спровоцировало тенденцию к желанию тотального контроля над ситуацией. Мужчины виделись ему опасными противниками, хищниками. Соответственно, он оставлял им право на непредсказуемое поведение. Женщины, согласно его модели, — слабые и зависимые существа, которые по причине более уязвимого положения должны подчиняться тем, кто сильнее. Если женщина проявляла самостоятельность, высказывала свое мнение или демонстрировала эмоции, Михаил начинал считать ее опасным элементом, нарушающим работу системы человеческих взаимоотношений.
Измена жены, кризис идентичности и наполнившая время 1990-х — начала 2000-х годов атмосфера проникшего во все стороны жизни беззакония, о котором не принято было говорить публично, расшатали его психику настолько, что в его картине мира убийство стало чем-то допустимым и даже нормальным — если этому есть хорошее объяснение. Так он пришел к первому убийству, которое спровоцировало развитие гомицидомании. Впрочем, нельзя говорить, что Михаил Попков не контролировал свое влечение. Долгое время он утверждал, что с 2007 года больше не совершал преступлений. Впоследствии выяснилось, что он лукавил. Но вне всяких сомнений, с 2007-го он стал совершать преступления реже. Следовательно, его влечение не прогрессировало. Он держал эту страсть под контролем, как своеобразное хобби.
Тот факт, что Попков не просто служил в армии, но попал в достаточно элитную часть, получил доступ к секретным данным (в таких случаях редко имеется в виду нечто действительно секретное, обычно речь идет лишь о юридическом статусе части), нес службу за границей — в Монголии, говорит о том, что он продемонстрировал весьма устойчивую психику. Можно предположить у него наличие преморбидных качеств, то есть предшествующих и способствующих развитию патологии, однако совершенно точно можно утверждать, что никаких психических расстройств у него нет. Экспертиза выявила сниженную эмпатию и склонность к психопатии. По статистике, таких людей от 10 до 15 %. Это даже не край нормы, а один из секторов. У таких людей обычно хорошо развиваются компенсаторные механизмы, помогающие им успешно адаптироваться в обществе. Главным таким механизмом является мимикрия. Человек начинает копировать поведение и реакции окружающих его людей, склонен соглашаться с наиболее популярными мнениями и присваивать их себе. Такой человек старается выражать социально желательные стереотипы, декларировать их частью своей идентичности и транслировать, постепенно их радикализируя.
Михаил Попков вырос в городе, окруженном колониями. В Ангарске всегда популярно было транслировать приверженность так называемым воровским традициям. Значительную часть общества составляли люди, которые побывали в местах лишения свободы, поэтому тюремные стереотипы получили здесь такое распространение. Криминальная обстановка в 1990-х сильно изменилась. Люди пробовали и оттачивали грани свободы. В какой-то момент убийство очередной продавщицы в киоске перестало удивлять, а железнодорожник, проходя мимо умирающей девушки, устыдился ее вида и прикрыл наготу, оставив умирать — но уже скромно и прилично. Милиция не справлялась с тем количеством преступлений, которое на нее свалилось. Началось массовое выгорание сотрудников, которое приводило к халатности, злоупотреблению должностными полномочиями и т. п. Все это впитывал в себя и адаптировал под свою патологическую жажду контроля Михаил Попков. Достаточно понятные традиционные убеждения в его сознании трансформировались весьма причудливым образом. Нет ничего плохого в заботе о семье. Контроль в обществе часто принимают за заботу. Осуждается употребление алкоголя, особенно если речь идет о девушках. Эти нарративы весьма распространены в обществе. Михаил Попков просто довел их до уродливо-абсурдного воплощения.
Мессианство, которое приписывают Попкову, очевидно, появилось уже позднее, как рационализация своего поведения. На протяжении жизни он демонстрировал весьма гибкую систему моральных качеств, считал возможным нарушать правила, если того требуют обстоятельства, соответственно он мог декларировать наличие у себя определенной сверхидеи, однако идея или сознание некой миссии точно не являлись причиной совершения преступлений.
На мой взгляд, феномен Михаила Попкова интересен вовсе не тем, какое количество убийств совершил этот человек. Этот феномен появился на свет в 2012 году, в день, когда СМИ впервые рассказали о том, что ангарский маньяк арестован. По телевидению стали показывать передачи, в которых рыдали жертвы и неистово, с искаженными злобой лицами кричали гости и ведущие. Все это перемежалось короткими вставками с отрывками интервью самого Попкова. Тихий и спокойный человек вежливо и интеллигентно рассказывал о том, что не любит женщин, которые употребляют алкоголь.
В то же самое время появлялись интервью и книги об этом человеке и о том, как шло расследование. Авторы подкастов хотели с аквалангом погрузиться на
