Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский
Командировки и деятельность в Москве
Проблемы действительно были, ввод многих ключевых предприятий шел со скрипом, с нарушением ранее намеченных сроков. Валютные вливания часто оказывались неэффективны. Не всегда срабатывали и заимствованные иностранные технологии. Контроль строительства из Москвы мало помогал в этой ситуации.
Характерной в этом отношении была ситуация со строительством Нижегородского автозавода, который строили ряд советских организаций и две американские компании — «Форд Мотор» и «Остин». Первоначально завод планировалось построить к августу 1931 года, затем срок был продлен на три месяца, так как американские темпы строительства были заменены «нижегородскими». В ходе строительства выявилась целая череда проблем: от отсутствия необходимых материалов до недостаточного количества и низкого качества соцобьектов и, как следствие, возник недостаток рабочей силы[711].
Поэтому в сентябре 1931 года состоялась первая поездка Орджоникидзе на строительную площадку автозавода: до планового пуска завода оставалось два месяца, а многое не было еще сделано. Как обычно, он инспектировал и строящиеся здания, и вспомогательные объекты (водозаборные сооружения, ТЭЦ), и сооружаемый комплекс жилых зданий для рабочих[712]. Вечером Серго выступил в клубе завода с мотивированным призывом решить эту задачу в срок (на улице ливень): «Товарищи, вам осталось до пуска завода два месяца. Выбирайте, что вы хотите: славу перед всем Советским Союзом или позор? Пустите завод в срок — слава вам будет! Не пустите — позор будет. Ну, товарищи, что хотите — выбирайте. Нелегко, товарищи, вам славу будет взять. Большой дождик начался. Но я уверен, что большевики на то и большевики, чтобы взять победу во что бы то ни стало»[713]. Данная речь позднее была опубликована по сокращенной стенографической записи. Поэтому есть несколько ее вариантов, в том числе в воспоминаниях С. Д. Шнапира, который справедливо отметил, что официальная публикация не отражает полностью содержания и посыла речи Серго, ее воздействия на слушателей[714]. Отметим и еще один возможный эпизод данной командировки Орджоникидзе (четкой датировки нет). Согласно воспоминаниям И. С. Козловского, ему «пришлось однажды петь в Нижнем Новгороде перед партийными чинами; был там как будто Куйбышев, может быть, и Орджоникидзе. И по тому, какие подавали реплики, что просили „на бис“, можно было судить об их уровне. — Однажды сидим за столом, — сказал И. С., — и Орджоникидзе говорит: „Спойте Юродивого“; в этом он весь раскрылся»[715].
Сложной в этот период была ситуация и на военных предприятиях. «Необходимо отметить, что ленинградские заводы в начале 30-х гг. были перегружены военными заказами, и постановлением Комиссии Обороны СНК СССР было принято решение о рассредоточении оборонного производства. Руководство Ленинграда в короткие сроки вынуждено было организовать передачу основного оборудования, документации и перевод квалифицированных работников с заводов „Большевик“, „Красный Путиловец“, „Арсенал“ в города: Сталинград, Новое Сормово, Пермь, Мытищи. В период с 1 ноября 1931 г. по 1 августа 1932 г. Ленинград должен был направить 100 инженерно-технических работников и 1500 рабочих высокой квалификации с заводов „Большевик“, „Красный Путиловец“ и „Арсенал“ в Сталинград; 60 инженеров и 104 900 рабочих с заводов „Арсенал“ и „Красный Путиловец“ в Новое Сормово. Постановление возлагало персональную ответственность на Г. К. Орджоникидзе и С. М. Кирова за перевод работников в точно установленные сроки»[716].
Занятость Орджоникидзе требовала кадрового усиления ВСНХ. 30 сентября 1931 года Орджоникидзе сообщил в шифротелеграмме Сталину, что переговорил с М. С. Рухимовичем и он готов идти к нему замом в ВСНХ[717]. На тот момент Рухимович был наркомом путей сообщений, но ранее уже работал заместителем председателя ВСНХ при Куйбышеве. Однако, несмотря на давнее знакомство Рухимовича и с Орджоникидзе, и со Сталиным, он в конечном итоге получил назначение на пост управляющего трестом «Кузбассуголь», что соответствовало его более ранней работе по управлению всей угольной промышленностью Донбасса. При этом данное назначение состоялось после многочисленных кадровых перестановок. Решением Политбюро от 10 октября было принято предложение президиума ВСНХ СССР об утверждении Я. К. Абрамова управляющим объединением «Кузбассуголь»[718]. 15 октября во изменение решения Политбюро от 10 октября в присутствии Серго было решено утвердить Абрамова уже председателем объединения «Уралуголь», освободив Финкельштейна от этой должности. И только уже после этих решений Рухимович возглавил «Кузбассуголь».
Такое длительное обсуждение назначения Рухимовича, помимо обычной советской практики назначений, было, вероятно, связано с обсуждением в указанный период будущего ВСНХ, в том числе возможной его ликвидации. Сам Орджоникидзе резко возражал против этого. В записке Куйбышеву от 11 октября он писал: «Я слыхал об этих разговорчиках, но лично я думаю, что это неправильно. Отдельные отрасли промышленности настолько тесно связаны между собой, что их непосредственное вхождение в СТО изрядно должно затруднить и запутать положение. Я решительно против»[719].
Григорий Константинович по-прежнему был плотно занят в Политбюро. 1 ноября Орджоникидзе был задействован в решении различных кадровых задач, в рассмотрении вопроса о редкоземельных металлах, в обсуждении сумм заказов на импортное оборудование в четвертом квартале, в формировании комиссии по приемке Кузнецкого завода[720]. 5 ноября Орджоникидзе участвовал в обсуждении вопросов о золотой промышленности, экспорте шламов, строительстве Алма-Алыкского (Алмалыкского) медеплавильного комбината[721]. 10 ноября Серго принял участие в обсуждении вопроса о каучуке и его производстве, о черной металлургии
