На крыльях любви. История создания метода Тета-исцеления - Гай Стайбл

Повторная сертификация преподавателей, Лос-Анджелес, ноябрь 2007 года

Движение Тета-исцеления набирало силу с 1995 года, и с нами работало немало преподавателей, получивших свои сертификаты еще в 2000 году. В связи с этим я приняла решение провести курс повторной сертификации, чтобы ускорить процесс усвоения новой информации, появившейся с тех пор. Всего через неделю после возвращения из Австралии я оказалась в Лос-Анджелесе, где этот курс и проходил.

Отдохнуть после поездки как следует мне так и не удалось, поэтому Гай хотел, чтобы я вообще отменила занятия, но я считала своим долгом присутствовать в аудитории. Вплоть до самого перелета в Калифорнию я чувствовала себя ужасно, но я ведь дала людям слово и пообещала приехать, поэтому была полна решимости. Перелеты давались мне тяжело, в первую очередь из-за проблем с ушами, возникавших при смене давления и наборе высоты. Носовые пазухи все еще меня беспокоили, и я подозревала, что все-таки что-то со всей этой системой не так. Но что именно – этого я не могла понять. Я проводила исцеляющие процедуры, которые на некоторое время оказывали положительное воздействие, но вскоре боль возвращалась. Теперь мне думается, что за болью стояла какая-то другая, более глубокая проблема.

На курсе повторной сертификации присутствовали и старые знакомые, увидеться с которыми было очень приятно, но в целом сессии проходили непросто, главным образом потому, что я ощущала мощную эмоциональную энергию, исходившую от некоторых участников. И снова я обнаружила, что некоторые преподавали технику в своем собственном стиле, а не так, как их учила я (и как они в свое время согласились преподавать). Более того, они распространяли установку, согласно которой участникам вовсе не следовало меня слушать! Для меня Тета-исцеление было чем-то прекрасным, создававшимся годами благодаря божественному вдохновению, поэтому сложившаяся ситуация меня очень расстраивала.

После занятий я чувствовала упадок сил вместо ставшего уже привычным духовного подъема, что подтолкнуло меня к решению больше курсов повторной сертификации не организовывать. Меня снова охватило желание оставить все и вернуться в лоно Создателя.

Темная ночь души

Мое самочувствие ухудшилось настолько, что я подумывала об отмене следующего мероприятия, которое должно было состояться через неделю в Риме. Но я ведь всегда стараюсь держать слово, поэтому снова отправилась в путь.

Едва сев в самолет, направляющийся в Рим, я ощутила неприятное чувство, предзнаменующее что-то дурное, у меня было предчувствие, что я больше свой дом не увижу. Но я сжала зубы и устремилась вперед, чтобы пройти через величайшее из перенесенных мною испытаний, ставшее пробным камнем моей веры и совершенно по-иному расставившее мои приоритеты.

Само путешествие в Европу прошло без каких-либо происшествий, до самого снижения перед посадкой в Риме. От перепада давления у меня появилось ощущение, что у меня вот-вот лопнут уши, голову пронзила стреляющая боль. Боль в ушах, появившаяся в тот момент, только ухудшалась, она напомнила мне о той боли, что я испытывала еще ребенком.

В гостинице нам сказали, что комната еще не готова, поэтому вместе с Даниэле и его семьей мы отправились в ближайший торговый центр. Боль, которую я испытывала, была ужасающей, вскоре я попросила их отвести меня в гостиницу, чтобы я могла отдохнуть. Я провела исцеляющую сессию и легла спать, надеясь выспаться и избавиться от этих ощущений. Я помню, как Гай пытался меня будить, но меня накрывала пелена тьмы. Я осознавала, что, отдаваясь тьме, я рискую больше никогда не проснуться, а если я не проснусь, то больше никогда не буду преподавать. Это была последняя мысль, посетившая меня, прежде чем тьма завладела мной окончательно – она завернула меня в свое одеяло и забрала мою боль с собой. Вот, собственно, и всё.

Гай

Мне трудно писать об этом периоде нашей жизни. Будь у меня такая возможность, я бы с радостью отправил память об этих днях на такую полку в мозгу, где хранятся воспоминания о ночных кошмарах, и запер бы все это в клетку, чтобы ничего из этого никогда не вышло наружу. Из-за этого эпизода воспоминания о времени, проведенном в вечном городе Риме, для меня отмечены печатью темноты и носят на себе запах смерти. И все же я понимаю, что этот опыт для кого-то будет полезным. И еще любовь является одной из причин, побуждающей меня все это описывать.

Идея реконструкции носовых пазух, пришедшая Вианне в голову, всегда вызывала у меня сомнения. Все события, происходившие в Риме, были, безусловно, связаны с той операцией. Мне с самого начала было ясно, что у Вианны не было времени восстановиться перед новым путешествием. Свою озабоченность я высказывал несколько раз – как врачам, так и ей самой. Но Вианна относится к разряду вечных оптимистов, поэтому было принято решение наших планов не менять.

Уже ночью после операции я понял: не все пошло как надо, уж слишком сильную боль она испытывала. Когда повязки сняли, было слишком много крови, боль и неприятные ощущения не отпускали ее в течение нескольких недель. Мне казалось – собственно, я и сейчас так думаю, – что доктора сделали операцию небрежно. Полагаю, что их действия открыли пути для проникновения инфекции через барьер, разделявший носовые пазухи и мозг.

По окончании курсов в Австралии и Калифорнии Вианна была подавлена, была как бы сама не своя. Она чувствовала, что ее вера в упадке, более того, она осознавала, что для нее наступает какой-то переломный момент. Я изо всех сил уговаривал ее отменить поездку в Рим – я видел, насколько она устала и как ей плохо после этой операции. Но, знаете ли, в Вианне мужества больше, чем в ином мужчине. Она черпает силы из своей связи с Богом.

Я стал догадываться, что мы попали в беду, когда той ночью в Риме Вианна заснула с жалобами на боль в ушах. И все же я не раз видел, как она исцеляет себя, поэтому уповал на то, что вскоре она придет в норму. Ночью я несколько раз ее будил, чтобы узнать, как она себя чувствует, но по мере приближения утра стал замечать, что она реагирует довольно вяло. Потом мне стало за нее страшно, и я попытался дозвониться Даниэле, чтобы попросить о помощи с переводом и с отправкой Вианны в больницу. Когда он наконец взял трубку, состояние Вианны можно было описать как поверхностную кому – у нее была замедленная реакция. Не без труда мне удалось ее одеть, и мы поехали