Одна маленькая жизнь. В поисках следов - Маттиас Клингенберг

Брюкс

Теперь пришло время сказать, что не только за спиной Николая Ивановича, но впереди, так сказать перед грудью и вообще кругом, нет ничего. Полное отсутствие всякого существования, или, как острили когда-то: отсутствие всякого присутствия.

Даниил Хармс. О явлениях и существованиях

По дороге в чешский Мост мы совершенно нелепо заблудились, причём дважды. Сначала проехали нужный съезд и только 70 километров спустя поняли, что едем не туда. Я почувствовал неладное, лишь когда перед глазами возник указатель «Последний съезд перед государственной границей», а потом ещё один – на Вроцлав/Бреслау. Так мы, сами того не осознавая, сменили трассу и вместо Дрездена поехали на восток, в сторону Польши, так что до города Фрауэнкирхе[49] добрались с некоторым опозданием. Вскоре после Дрездена это случилось снова: на развязке автобана мы выбрали не то направление. Оплошность стоила нам почти целого часа.

Мы с мамой сидим в её старенькой «Шкоде Фабиа». Я за рулём, поэтому отдал маме папку с распечатками о городе Мост, тамошней системе лагерей, Судетской топливной компании и попросил почитать вслух в качестве подготовки к нашей поездке на выходные. В основном это статьи из Википедии об истории мест, которые мы намереваемся посетить. За чтением вождение и навигация отошли на второй план, вероятно, это и стало причиной путаницы. Объяснение простое, логичное и справедливое. Но, конечно, всегда есть пространство для интерпретаций. Например, можно предположить, что какая-то сила хотела удержать нас от поездки в Чехию, а можно поразмышлять о том, как это характеризует всё наше предприятие.

Как бы то ни было, чуть позже мы всё же нашли нужный съезд с федерального автобана № 17 и по однополосным петляющим дорогам добрались до немецко-чешской границы в районе Чески-Йиржетина. Местечко расположено среди холмов в регионе с величественным названием Рудные горы. Сразу за пограничным знаком с государственным гербом три магазина в видавших виды деревянных хибарках предлагают всевозможные сувениры и безделушки, преимущественно «Made in China». Мы обсуждаем, в ходу ли в Чехии евро, и тут же ужасаемся своему невежеству относительно соседней страны.

Небольшая горная дорога, идущая от границы, усеяна женщинами в неоновых шортах и безвкусных майках из дискаунтера за углом. Они стоят на обочине через каждые 200–300 метров и напряжённо смотрят в противоположную от нас сторону. У их ног на асфальте стоят контейнеры (синие, с белыми крышками), в них пластиковые бутылки для воды с неразборчивой рекламой. Кажется, женщины чего-то ждут. За поворотом становится ясно, чего именно – велогонку «Джиро Литвинова» (судя по надписям на велошортах, она называется именно так). Слева от нас возникает идиллическое тёмно-синее лесное озеро. Молодые люди в красных спортивных костюмах установили вдоль дороги помост и поливают проезжающих мимо велосипедисток и велосипедистов из пожарного шланга. Сегодня запредельная жара, и, хотя у нашей маленькой «шкоды» нет индикатора температуры, по ощущению (и по потению) сейчас 45 градусов в тени. Кондиционер включён на полную мощность, но капли пота всё равно падают на руль. Город начинает мелькать между елями. Пока мы спускаемся с горы и выезжаем из леса, панельные многоэтажки, дома на несколько семей с черепичными крышами и дымящие промышленные трубы заслоняют горизонт. Когда мы достигаем подножия, я прошу маму, которая теперь за рулем, ненадолго остановиться: хочу снять на «Инстаматик» знак на въезде в город, как уже делал это в других местах. На этот раз чёрными буквами на белом фоне написано «ЛИТВИНОВ».

До окончания Второй мировой войны на этом месте находились деревни Оберлёйтенсдорф, Нидерлёйтенсдорф и Мальтхойерн. В октябре 1938 года в результате Мюнхенского сговора регион отошёл нацистской Германии и стал частью района Брюкс (немецкое название современного Моста). После капитуляции подавляющее большинство этнических немцев были изгнаны из Судетов, в некоторых случаях с применением насилия. Территории, отошедшие Германии по Мюнхенскому соглашению, вновь стали частью Чехословакии.

Итак, с «Инстаматиком» в руках я стою на полосе для аварийной остановки и пытаюсь выбрать правильный ракурс съёмки. Стоя на другой стороне дороги, пожилая женщина в оранжевом жилете кричит мне что-то непонятное. Я ненадолго оборачиваюсь, пожимаю плечами и снова возвращаюсь к своему объекту. И тут меня едва не сбивает группа велосипедисток, спускающихся с горы на огромной скорости. Я в ужасе, дама в жилете со смиренным выражением лица произносит по-чешски фразу, которая может означать что-то вроде: «Я же предупреждала, мой дорогой!»

Я возвращаюсь в машину, и мы обсуждаем, что делать дальше. Уже половина двенадцатого, на два часа у нас назначена встреча с историком из Моста. В качестве места встречи я предложил отель «Капитоль», где мы забронировали два номера. Итак, у нас есть два с половиной часа, включая дорогу от Литвинова до Моста, правда, если верить карте, последний находится всего в десяти километрах. Перед встречей нам хотелось бы посмотреть всё, что покажется интересным в Оберлёйтенсдорфе и Нидерлёйтенсдорфе, к тому же после длинной дороги мы успели проголодаться. Так что мы направляемся в центр, проезжаем кварталы с панельными домами разных стилей и десятилетий социалистической застройки и чувствуем себя почти как в одной из стран бывшего СССР. Больше всего меня удивляет, что здания находятся в плохом состоянии, несмотря на членство в ЕС и тот факт, что социализм закончился 25 лет назад. Из-за широких улиц в сочетании с большими пустыми пространствами между домами город выглядит покинутым. То тут, то там заметны попытки компенсировать уныние разноцветьем фасадов. Многие магазины с панорамными витринами давно закрыты, так что оценить степень упадка можно даже из окна машины. По дороге нам встречаются немногочисленные местные жители, глядя на них, можно предположить, что жизнь в сегодняшнем Литвинове не слишком сладкая. Мы едва не проезжаем мимо небольшого исторического центра Оберлёйтенсдорфа (сегодня он называется Náměstí Míru – Площадь мира) – настолько незаметен он среди панельных кварталов. Остановившись на парковке для посетителей – с информационными стендами, всевозможными городскими картами и парковочными автоматами – мы оглядываемся в поисках возможности быстро перекусить.

Ясно, что кулинарных изысков здесь ожидать не приходится. Между закрытым главпочтамтом и ратушей расположена Cukrárna U Radnice – «Кондитерская у ратуши»; мы решаем сесть на открытой террасе а-ля биргартен: столы и стулья здесь стоят не на тротуаре, а на деревянном помосте с ограждениями в старонемецком или старочешском стиле. Кроме нас, в эту субботу сюда забрели лишь несколько пенсионеров, внешне они ничем не отличаются от своих восточногерманских сверстников. Активно жестикулируя, я пытаюсь объяснить двадцатилетней официантке с обесцвеченными волосами, в ярких кроссовках и с таким же ярким маникюром,