Записки психиатра. История моей болезни - Виктор Хрисанфович Кандинский
10. По личному расспросу обвиняемого и вообще по изучению обстоятельств преступления, деяние Евграфа В. представляется мне в следующем виде. Намерения убивать Агафью у него вовсе не было. Вскоре после полудня того дня он выпил одну чашку водки и посидел у окна, распевая песни. Затем ему вздумалось, за неимением другого занятия, сходить на речку к вятерям, – и он пошел, захватив из избы топор, хотя для вятерей у него постоянно имелся другой топор. С собою он взял топор, как говорит, потому, что имел в виду по дороге на речку тайно срубить в барском лесу хвою, считая, что рубить деревце у самой речки на виду – неудобно: могут заметить. Дорогою ему пришла мысль – зайти взглянуть, что делает Агафья; по всей вероятности, тут оказала свое влияние полусознаваемая и, может быть, полубредовая (см. мой 8) опасливость старого алкоголика по отношению к здоровому и молодому Василию К. Обвиняемый застал Агафью в коридоре (л. 43), и между ними началась брань и взаимное попрекание (л. 18).
В течение перебранки Агафья из коридора перешла в комнату управляющего (где незадолго перед тем Мария Л. оставила ее за деланьем папирос); Евграф В. последовал за нею. Здесь, в пылу ссоры, ему показалось, что мимо растворенной двери кухни прошел кто-то в белом фартуке, и мгновенно в голове обвиняемого родилось представление, что это Василий, который только что имел с Агафьею, в помещении рабочих, беседу наедине. Этот человек в белом фартуке не выдумка В. и не совсем обман его чувств. Садовник Михайло Н. (тоже человек молодой, хотя и старше К.) как раз в это время проходил в белом фартуке под окнами и притом так, что по направлению могло показаться, будто он выходил из людской (л. 30). Вид мужчины, ошибочно принятого за К., привел обвиняемого, уже без того сильно возбужденного, в совершенное исступление, и он не помнит, что дальше было. Полное затемнение сознания (характеризующее высшую точку умоисступления и соответствующее отсутствию воспоминаний за это время), по-видимому, было у Евграфа В. непродолжительно; но заставляет думать, что обвиняемый вполне пришел в сознание не в тот момент, когда он, по совершении убийства, бросил топор, а значительно позже. Так, он пошел прямо от трупа своей жертвы к своим вятерям не под влиянием сознательного представления (нормальный человек едва ли бы перешел прямо от дела кровавой и зверской расправы к мысли о рыболовстве), но чисто автоматически, и то только потому, что вышел из дому с намерением туда идти. По выходе из людской Евграф В. попался навстречу К. и на вопрос последнего: куда? – ответил: «туда, гулять». Этот ответ присутствия полного сознания еще не показывает: известно, что люди, говорящие во сне, на вопросы дают во сне соответственные ответы, полным сознанием далеко не обладая. Поэтому можно поверить Евграфу В., что этой встречи с К. он совсем не помнит. На речке, суммарно вспомнив содеянное, обвиняемый приготовился броситься в прорубь (л. 43 об.), но в этот момент ему показалось, что его сзади схватили за шею и сейчас будут вязать, отчего на него напал сильный страх (полагаю, что это как раз то состояние невменяемости, которое в австрийском уложении обозначено словом «Sinnesverwirrung»). В ужасе Евграф В. перебежал через речку и побежал куда попало, а когда совсем опомнился, то сначала направился было домой в Крупели, но вскоре рассудил «идти с горя в кабак» и пошел в деревню Жельцы. В Жельцах он был задержан уже после того, как успел несколько выпить (по-видимому – не очень, как показывает лист 28). Во время препровождения из Жельцов в Крупели Евграф В. всю дорогу пел песни (л. 25 об.).
11. Таким образом, на вопросы – в каком состоянии находятся умственные способности Евграфа В. в настоящее время и в каком состоянии они находились во время совершения Евграфом В. убийства – я отвечу так:
I. Евграф В. к числу лиц сумасшедших или безумных (совершенно лишенных способности определяться в действовании волею) в обыкновенном своем состоянии не принадлежит. Однако он страдает хроническим поражением головного мозга (endarteriitis cerebralis), каковая болезнь уже причинила у него известной степени слабоумие (тем ограничив его libertas consiliic, т. е. способность непринужденного выбора противодействования) и, кроме того, привела его к случающимся у него через неопределенные промежутки времени припадкам умопомрачения и совершенного беспамятства.
II. Недостаточность психологических мотивов и бессмысленное зверство преступного дела, вся последующая реакция преступника вместе с пробелами в его воспоминании – все это, в совокупности взятое (в связи с тем фактом, что припадки умопомрачения и беспамятства у обвиняемого бывали неоднократно), доказывает, что Евграф В. убил свою сожительницу Агафью А. в припадке действительного умоисступления.
Санкт-Петербург, 16-го октября 1888 г.
Прим. изд. – В распорядительном заседании С.-Петербургского окружного суда 12-го ноября 1888 г. на предложенные судом вопросы, в каком состоянии находятся умственные способности Евграфа В. в настоящее время и в каком состоянии находились его умственные способности 6-го января 1888 г. гг. врачи-эксперты ответили на первый: «страдает падучей болезнью», и на второй: «находился в состоянии умоисступления, обусловленного злоупотреблением спиртных напитков и падучей болезнью». Заключение экспертов было принято судом, и дело прекращено согласно 95 ст. Ул. о нак.
VII. Медицинское заключение о состоянии умственных способностей крестьянина Николая К., обвиняемого в покушении на убийство.
1. Вследствие определения 8-го отделения С.-Петербургского окружного суда от 10-го июня сего 1888 г. крестьянин Новой Деревни С.-Петербургского уезда Николай К. доставлен 22-го июня сего года из предварительного заключения в городскую больницу св. Николая Чудотворца для судебно-медицинского исследования состояния его умственных способностей. Испытание этого обвиняемого и специальное за ним наблюдение было поручено главным доктором больницы мне, старшему ординатору Кандинскому, причем мне была доставлена возможность просмотреть протоколы предварительного следствия по делу К. Результаты моего исследования, вместе с медицинским обсуждением обстоятельств дела, изложены в нижеследующем.
2. Николай Андреевич К., 16 лет от роду, невысокого роста, среднего телосложения. При поступлении
