Цельнометаллическая оболочка (Старики и Бледный Блупер) - Густав Хэсфорд

Бредятина о том, как я мог бы стать героем, начинает раскручиваться в голове как фильм:

... Я веду жесткий разговор с Призрачным Блупером, мы спорим, и я говорю такие интересные вещи, что Призрачный Блупер меня слушает, и я такой умный, что

постоянно ставлю Призрачного Блупера в тупик сложными философскими вопросами. И получается так, что Призрачный Блупер настолько сильно хочет одолеть меня в этом споре, что даже не замечает, что солнце уже встало.

По безоблачному синему небу скользят четыре штурмовика в камуфляжной раскраске, «Фантомы» F-4 из авиакрыла Первой дивизии морской пехоты, тактическая поддержка с воздуха, летят низко и громко, боезапас на месте, готов к бою, баки заправлены.

Языки пламени вырываются из-под хвостов нафантазированных мною «Фантомов», когда они включают форсаж. Пилоты-морпехи исполняют номер самолетного балета и с ревом налетают, предоставляя Призрачному Блуперу возможность прочувствовать единственный реальный тип американского военного искусства - прицельный удар с воздуха.

Нафантазированные мной серебристые контейнеры с нафантазированным напалмом и нафантазированные черные бомбы вываливаются из самолета. Ад в очень мелкой фасовке. Контейнеры с напалмом валятся вниз по два за раз, кувыркаясь и сверкая в солнечном свете.

Разверзлись небеса, и кусок солнца отрывается и летит на землю, и вот уже он ударяется о землю и рассыпает священный золотой огонь по всей нейтральной полосе - безграничное зло обрушивается сверху, перекатываются волны пламени и бухают взрывы.

Мы с Призрачным Блупером умираем жуткой смертью, когда весь воздух с силой выкачивается из легких, и мы задыхаемся, а в следующее мгновенье наши тела сгорают до костей, а кости до пепла.

И вот уже мы две безымянные горстки пепла, и не выйти нам никогда из красно-черного кошмара наяву...

Я понимаю, что салага проснулся, когда засмеялся Блупер. Он перепугался до такой степени, что готов был

палить в собственную тень, взявшись за 60-й, позабыв о том, что я приказал ему кинуть гранату или вызвать артиллерию, чтобы не выдать свою позицию.

Я слышу шаги.

Горячая кувалда бьет по мне и сбивает с ног.

Пытаюсь подняться.

Рот моментально пересыхает, желудок сводит.

Перехватывает дыхание.

Меня ранило.

Я думаю: - Вот, наверное, и смерть моя.

Холодные руки хватают меня за щиколотки. Я отпинываюсь. Пытаюсь пинками отделаться от этих рук, но слишком уж они сильны. Полевая рация у меня на спине цепляется за корни, и ее срывают прочь. Меня уносят в джунгли.

Изо всех сил пытаясь остаться в сознании, я пытаюсь вести жесткий базар с Призрачным Блупером. Я хочу заглянуть Призрачному Блуперу в его черное костяное лицо.

Моя голова ударяется о камень, из-за чего М79 выпадает из рук.

Пока разум опускается в глубины черно-красной реки, Призрачный Блупер тащит мое тело в джунгли, чтобы похоронить меня заживо во вьетконговском туннеле, где я буду как зародыш, перемотанный проволокой, навечно втиснут в сырую стену, не пропускающую звуков, на глубине в сотни футов под непроходимым тропическим лесом.

Ощущаю влажный запах джунглей, и обреченно думаю: - Вот и смерть моя, как все просто, и ничегошеньки в этом нет.

И вдруг - темнота - холодная, плотная, везде и повсюду.

Рассматриваю куда меня задело. Мое плечо похоже на кусок старого кожаного седла, над которым хорошо поработал псих с ледорубом. Кожа твердая, желто-коричневая, стянута донельзя. Посередине, в кругу дырочек - здоровенная дырка, ярко-красная и влажная.

Когда мне удается навести резкость, я вижу, что глубоко на дне некоторых из этих дырочек сидят черви.

Плечо горячее, зудит.

Сил больше нет терпеть.

Я ожесточенно чешусь, вгоняя грязные ногти в нежное мясо, вскрывая сеть тоннелей, сооруженную под кожей вьетконговскими личинками.

Из дырочек лезут опарыши. Опарыши, белые как белок в яичнице, выползают из дырочек. Слепые червяки с блестящими коричневыми головками прогрызают ходы под тонкой желтой корочкой моей кожи. Опарыши выползают из-под кожи через проделанные ими тоннели. Опарыши толпой прут из дырочек, сотнями, бешено вертясь и извиваясь.

В джунглях становится все светлее и светлее, и вот уже они залиты светом, словно ночной карнавал.

Каждый ствол, каждое растение, каждая обвешанная листьями лиана начинает испускать странный желто-зеленый свет.

Слоновья трава и ползучие растения, каждый листок и жесткий корень испускают свет. Повсюду вокруг меня - живые тропические растения с их совершенной дивной зеленью. Я погружен в теплый зеленый свет ослепительной яркости, и везде, куда бы я ни взглянул, я вижу тропические лианы и деревья, глубоко изнутри которых мерцает свет, после чего я сдаюсь чарующему колдовству этой вселенной зеленого света, и Призрачный Блупер уносит меня все глубже и глубже в широко распахнутый прекрасный лес из столбов зеленого неонового бамбука.

Призрачный Блупер смеется.

Я смеюсь в ему ответ.

ПУТЕШЕСТВИЯ С ЧАРЛИ

Кто долго борется с драконом, сам становится им.

Ницше

Есть только один грех, и грех этот - трусость.

Ницше

Вьетконговская школа - просторное здание из желтого кирпича, похожее на виллу, где-нибудь на курорте Таити или в раю. Крыша из красной черепицы. Сбоку от школы - маленький дворик, где под полотняными тентами сидели французские колониальные чиновники, пили изысканное вино и обменивались шутками.

А сейчас в этом дворике полным-полно смеющихся детей, которые рассаживаются по своим местам на тростниковые циновки, выложенные в ровные ряды.

Мы с Кье Чи Сонг кладем кирпичи. Сонг - учительница-вьетконговка, отправленная в Хоабинь, северовьетнамский город, расположенный где-то к западу от Кхешани, у лаосской границы. Мы с Сонг поднялись сегодня на рассвете, чтобы заделать здоровенную дыру, которую артиллерийский снаряд пробил в невысокой стене.

По три-четыре раза в неделю тяжелые снаряды пролетают над нами, направляясь к вьетконговским позициям, выявленным самолетами «Бэрд Дог» или разведгруппами.

Из сотни снарядов один не разрывается. Из пятидесяти снарядов - один недолетает. Иногда недолеты убивают вьетнамских мирных жителей в оккупированных районах. Иногда недолеты падают на позиции противника и убивают американских морпехов. А вот этот недолет выгрыз кусок в нашей стене.

Сонг стоит по ту сторону стены и перемешивает цемент, пока я возвращаю к жизни очередной разбитый кирпич. Кирпич тяжелый, красный изнутри и еще хранит ночную прохладу.

Размазав слой цемента, Сонг помогает мне уложить кирпич на место.

Сонг старается работать так, чтобы ни капля цемента не попало на ее платье. На ней черный шелковый халат, на котором она собственноручно вышила большие желтые хризантемы. У Сонг черные глаза, высокие скулы, темные ресницы, безупречно белые зубы и блестящие черные волосы. Волосы спускаются по спине до самой талии.

Сонг глядит на меня