Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс
Кто-то из вас, возможно, еще не решил, чем хочет заняться или кем стать, говорит Рокка. Наверное, у вас уже мозг плавится от обилия возможностей. А может быть, вы просто еще не нашли свою страсть – и в этом нет ничего постыдного, как раз наоборот.
Я еще долго буду вспоминать те его мудрые слова – даже за время работы коучем я использовал их дважды, чтобы напомнить людям, что никогда не поздно попробовать что-нибудь новое. Времени для этого более чем достаточно.
Именно такой должна быть торжественная речь на церемонии – последний урок выпускникам (и маньякам до торжественных речей).
Глава девятая. Как повысить ставки: пять способов подогреть интерес к вашей истории (или Зачем в «Парке Юрского периода» динозавры)
На конкурсы Story SLAM в Нью-Йорке еженедельно съезжаются сотни людей (не говоря уж об их популярности во всем мире), но лишь пятнадцать-двадцать из них бросают свои имена в волшебную шляпу – и неслучайно. Все дело в высокой степени риска, с которым сопряжены публичные выступления. Вы наверняка знаете о том, что для многих людей выступление на публике – страшнее смерти. Выйти на сцену и о чем-то поведать 300 незнакомцев ужасно нелегко. А уж рассказать историю из личной жизни, требующую искренности и умения обнажить собственную душу, – и вовсе непосильная задача.
Но дело не только в этом. StorySLAM – это состязание, а значит, вашу историю будут сравнивать с рассказами еще девяти участников, оценивать ее и ваше выступление в целом, и эти оценки увидят все присутствующие, а кроме того, их вывесят на турнирном листке, и весь вечер он будет напоминать о вашем поражении – или успехе. Вдобавок на StorySLAM идет запись выступления, так что в самом этом действе нет ничего эфемерного и недолговечного – как раз наоборот: все подвергается количественной оценке и каталогизации.
Иными словами, ставки для многих весьма высоки. Выступать перед сотнями слушателей без конспекта трудно, а если эта публика тебя еще и оценивает – тут уж вырастает невероятно высокий психологический барьер.
С другой стороны, шоу Speak Up, которое мы с женой делаем в Коннектикуте, не предусматривает состязания: скорее это марафон выступлений, прошедших некий предварительный отбор, и у нас не бывает дефицита в желающих (есть даже постоянные участники, всегда готовые выступить, и даже новички регулярно заглядывают к нам). По правде говоря, частенько участников даже больше, чем нужно. Но если бы мы внесли в наше шоу элемент состязания – было бы совсем другое дело. Тогда желающих выйти на сцену существенно поубавилось бы. На нашем шоу нет и близко того градуса давления, что на StorySLAM: оценок там не ставят, публика не высказывает свое мнение о выступлении, и, если не получится, мы просто перейдем к следующей истории – никто и не заметит. Истории, рассказанные на Speak Up, живут гораздо меньше.
Элемент состязательности на StorySLAM связан с тем, что именно он добавляет интриги, подогревая интерес аудитории.
Кто победит?
Кто проиграет?
Согласитесь ли вы с оценками судей?
Одержит ли в этот вечер победу тот, кто понравился вам больше всего?
И даже если все истории окажутся провальными (а такого я еще ни разу не видел), всегда есть смысл досидеть до конца: вам ведь интересно, кто займет первое место.
Это и повышает степень риска.
Сам я нервничал во время выступления всего дважды в своей жизни.
Первый – когда выступал на сцене бостонского театра Уилбура в 2013 году. Театр большой, а для меня это было первое выступление на такой сцене с момента прихода в The Moth. Но волноваться я начал лишь после того, как узнал, что стоимость билетов на мероприятие начинается от 100 долларов. Учитывая, сколько заплатил за это удовольствие каждый из присутствующих в зале, необходимость выступить хорошо многократно возрастала. К тому же, этажом ниже, в так называемой «зеленой комнате» находился Джимми Фэллон[13], который должен был выйти на сцену после окончания The Moth, и от осознания этого мне становилось еще хуже.
А второй раз я нервничал в тот вечер, когда рассказывал историю о том, как меня ограбили, на сцене бруклинской Академии музыки, два года спустя. Но об этом – в двадцать второй главе.
В обоих случаях я всем телом ощущал, насколько высоки ставки. Иначе говоря, каковы шансы, что аудитория дослушает меня до конца.
Чтобы это понять, нужно ответить на следующие вопросы:
Чего хочет рассказчик и что ему нужно?
Где слабое место?
За что или против чего выступает рассказчик?
Что будет потом?
Чем закончится эта история?
Ставки – это причина, по которой аудитория захочет услышать вашу следующую реплику; этим история, задевающая людей за живое, отличается от той, что оставит их равнодушными; это разница между историей о любви к матери и рассказом о том, сколько раз человеку хотелось от собственной матери отречься.
Это то, ради чего мы решаемся прокатиться на американских горках, забраться на дерево, помериться силой или поиграть с друзьями в догонялки за домом. Это та причина, по которой спорт играет доминирующую роль в нашей культуре и по которой так непросто пригласить девушку на свидание.
Например, в фильме «В поисках утраченного ковчега» ставки и степень риска повышают нацисты и ядовитые змеи, в «Звездных войнах» – Дарт Вейдер и имперские штурмовики, в «Титанике» – айсберг, а в «Парке Юрского периода» – динозавры.
Именно поэтому мы слушаем истории, когда на свете существуют еще компьютерные игры, секс и пицца. Ведь мы могли бы выбрать их – а вместо этого слушаем истории, потому что нам интересно, что будет дальше. Когда история хороша, нам хочется услышать следующую фразу, а потом еще и еще.
Просто представьте, что я спросил у друга: «Хочешь пойти на фильм, где главный герой не верит в бога, но в конце концов обретает веру и с ее помощью спасает себя и любимую женщину?»
Друг наверняка отказался бы. Нет уж, сказал бы он, не хочу такое смотреть.
А можно сказать: «Хочешь пойти на фильм „В поисках утраченного ковчега“ – об археологе, который становится героем и сражается с нацистами, змеями, злыми учеными, преодолевает множество препятствий и
