Фальшивая наследница. Величайшая мошенница Позолоченного века - Энни Рид

28 августа пришла третья телеграмма: векселя Карнеги заберет доктор Чедвик. Если 3 сентября Беквит доставит их в дом Чедвикам, получит деньги сразу. Наверное, в данной ситуации требовалось участие мужчины.

Время с 28 августа по 3 сентября ползло невероятно медленно. Пять дней Беквит задыхался от предвкушения. На слово доктора точно можно положиться. Миссис Чедвик, возможно, и не справляется со своими финансами, но ее муж, несомненно, крепко держит их в руках. 3 сентября Беквит проснулся, едва забрезжил рассвет – восхитительный рассвет.

Он добрался до Кливленда к 16:00, изнемогая от полуденной жары. Ценные бумаги приятно шелестели в кармане. Когда горничная вела его по дому Чедвиков, хрустальные фигурки в шкафах, казалось, сверкали ярче обычного, а часы звенели нежнее.

Лерой выглядел усталым. Он объяснил, что ездил в Европу поправлять здоровье. Теплый воздух и заграничные врачи, как всегда, совершили чудо. И вот он дома, прибыл из Нью-Йорка всего два часа назад.

Беквит согласно покивал: да-да, он в курсе.

Что касается займов его жены, продолжил Лерой, то он не сможет получить деньги до конца недели. Возможно, не раньше утра понедельника.

– Нет, – резко возразил Беквит. Ему нужны деньги прямо сейчас.

Доктор Чедвик пристально посмотрел на него.

– Что ж, я могу дать вам 20 000 долларов сегодня, а на следующей неделе пришлю еще, чтобы вы могли продержаться. – Он обернулся к жене. – Не могла бы ты подать мне чековую книжку?

Миссис Чедвик осталась сидеть, ответив, что чековая книжка в другой комнате.

Тогда Лерой сам встал и вышел. Оказалось, он тоже был у нее на побегушках, как и все остальные мужчины. Она дергала их за ниточки, как марионетки.

Доктор вернулся с двумя чеками, выписанными на имя Беквита, каждый на 10 000 долларов.

Беквит вернулся в Оберлин на 20 000 долларов богаче, но чувствовал себя на 200 000 долларов беднее [6].

Судья Джон Стил, Оррин Картер и Джон Рэндольф, три директора банка, вошли в спальню, ступая мягко, чтобы не нарушить сумрачную тишину, расселись вокруг кровати и застыли неподвижно. У смертного одра так положено – ходить на цыпочках и говорить шепотом.

Уильям Бедорта лежал перед ними, лишь отдаленно похожий на человека, с которым они вместе работали в Гражданском национальном банке Оберлина. Несколько недель назад он серьезно заболел. Врачи сказали, что уже не поправится. И вот теперь он призвал их к себе. Каждый из пришедших спрашивал себя зачем.

Голос умирающего напоминал слабый скрежет. Он считает себя человеком слова, проговорил Бедорта. Если он в чем-то клялся, то искренне. В течение последних месяцев он держал свое слово, хотя это причиняло ему сильную боль. Но теперь он на пороге смерти. А здесь некоторые клятвы стоит нарушать.

Он пытался спасти банк. В последнее время он не думал ни о чем другом. Но потерпел неудачу. Теперь все зависит от них.

Директора обменялись тревожными взглядами. Спасти банк?

Запинаясь, слово за слово, Бедорта сорвал тонкую завесу, скрывающую истинное положение банка.

Трое мужчин покинули дом умирающего, будто громом пораженные [7].

Герберт Ньютон был обескуражен. Казалось, всего-то и нужно, что немного подождать. Эта миссис Чедвик не могла прожить полгода, тратя в день меньше 175 долларов. Иметь с ней дело казалось верным решением. Но у него начались экономические трудности. Его финансовое положение стремительно ухудшалось.

Ньютон все еще не получил ни цента в счет погашения хотя бы одного из займов. А ведь казалось, что не будет никаких причин для беспокойства. Когда миссис Чедвик обратилась к нему, он, проявив должную осторожность, перед заключением сделки выяснил мнение преподобного о Рейнольдсе. Вексель Карнеги на 500 000 долларов, которую она ему показала, был заверен президентом и кассиром национального банка. Сделка казалась совершенно надежной. Когда начались неприятности – сначала Кэсси заявила, что потеряла один из его чеков на 10 000 долларов, затем – что не смогла обналичить чек для Э. Э. Уильямса, – Ньютон сам отправился в Кливленд [8]. В Лесном городе он еще раз поспрашивал об Ири Рейнольдсе и Кэсси Чедвик. С Рейнольдсом он так и не встретился, но все полученные о нем сведения подтверждали слова Чарльза Итона. Этот банкир уже десятки лет пользовался большим уважением среди кливлендцев. Его рекомендовали как «человека высочайшей добропорядочности и честности» [9]. Вздохнув с облегчением, Ньютон вернулся в Бостон.

Однако здесь ему пришлось предстать перед судом даже не по одному, а по двум судебным искам. Э. Э. Уильямс потребовал вернуть ему 30 000 долларов, которые Ньютон передал Кэсси. Когда Ньютон не заплатил, Уильямс подал на него в суд, и тот наложил арест на его имущество. В октябре банк Массачусетса подал на него иск из-за выданных Кэсси векселей, на которых была его подпись, и тоже хотел наложить арест на его имущество. Кредиторы выстроились в очередь. И тут произошла еще одна странность. С Ньютоном связался Гражданский национальный банк Оберлина. У них нашелся чек на 10 000 долларов, который, по словам миссис Чедвик, она потеряла и по которому снова хотела получить наличные [10].

Когда пришел срок выплаты по векселям, Ньютон потребовал у нее денег. Но вместо денег Кэсси выдала ему два новых векселя, подписанных ее мужем: один на 40 800 долларов со сроком погашения до 15 декабря, а другой на 50 000 долларов со сроком погашения до 3 ноября.

Ньютон вздохнул с облегчением. Наконец-то дело приняло прямой и понятный оборот. На такого человека, как Лерой Чедвик, врача из знатной семьи и, что более важно, мужчину, можно было положиться. Наконец-то все оказалось под контролем [11].

В октябре Уильям Бедорта умер. Все лето он не давал покоя Кэсси, приставал с разговорами о ее долге банку – и к ней самой, и к ее поверенным. Теперь за дело взялись директора Гражданского национального банка Оберлина: Рэндольф, Стил и Картер. С наступлением осени они настойчиво требовали встречи, доводя ее до головной боли. Им нужны были деньги, и немедленно, иначе банк обанкротится. Что за глупость! Беквит тоже почти год твердил о банкротстве банка. Эти люди, точно назойливые мухи: носятся вокруг и жужжат, хотя на самом деле не могут причинить никакого ощутимого вреда.

Однако Ньютон тоже кружил вокруг нее. Он придавал большое значение подписям Беквита и Спира, как представителей национального банка, на векселях Карнеги. Если он узнает, что этот национальный банк тоже требует с нее денег…

Нужно срочно что-то предпринять, дабы успокоить их хотя