Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева
– И я рад, рад… Да, создан ГИРД.
И опять «рифмовалось»: ГИДРО-3 – ГИРД.
– В планах – полет на Марс!
– На Марс? – удивленно переспросил Королев.
– Да, на Марс! Наша цель – межпланетные полеты. Пока официального статуса у группы еще нет. Числимся при Бюро. – Цандер говорил по-русски свободно, с едва заметным акцентом. Напористый молодой инженер из ЦАГИ понравился ему. И одновременно чем-то встревожил. Во всем его облике, коренастой крепкой фигуре, крупной голове и особенно в больших темных глазах ощущалась энергия воли, захватывающая собеседника, совершенно не способного этой воле сопротивляться. Почему-то вспомнился Цандеру его погибший под поездом старший брат Роберт, мелькнул горький кадр…
– Значит, нам с вами по пути, как раз мотор меня очень интересует! – Королев радостно улыбнулся.
И трагический кадр из детства затонул в ожившей метели.
Да, зрительно можно представить их первую встречу на улице в снежный вечер, хотя, если искать точную фактологию, до сих пор неясно, когда Королев и Цандер познакомились. А это важный момент не только для высвечивания еще одного штриха в многограннике личности главного героя, но и возможность заметить скрытый пунктир жизненной линии Королева, которая часто в нужное время, точно по заказу, выстраивала для него нужные обстоятельства и притягивала нужных людей.
От необъяснимых совпадений в его судьбе, иногда для него спасительных, все-таки никак отмахнуться не получится. Гипотеза о точной синхроничности в жизни Королева личного и общественного, то есть о почти буквальном воплощении через него и его устремления исторического заказа, – заманчива и соотносима с предположением о взаимосвязи сознания личности и общечеловеческого «информационного поля», а также с набирающей популярность идеей о неслучайности «случайного» в самой истории.
Фридрих Артурович Цандер
[РГАНТД. 1-19930]
Цандер Ф.А. Проблемы полета при помощи реактивных аппаратов. – М.: ОНТИ, Государственное авиационное и автотракторное издательство, 1932 год
[Музей космонавтики]
* * *
Романов видел первую встречу Королева и Цандера так: в один из дней зимы 1930–1931 годов, устав от домашнего режима, Сергей Павлович решил на мотоцикле заехать в ЦАГИ. На обратном пути мотор внезапно заглох – и в этот момент появился какой-то прохожий в длинном старом кожаном пальто, предложивший свою помощь. Он ударил ногой по выхлопной трубе мотоцикла. Мотор, освобожденный от попавшего в него заледеневшего снега, заработал, а незнакомец, увидев смущение молодого человека, решил его утешить:
«– Не огорчайтесь, такие случаи не раз встречались и в большой науке. Досадный пустячок, и все прахом. Вот совсем недавно запускал свой двигатель, а в сопло попала, не знаю откуда, металлическая крошка… Я конструирую ракетный двигатель…»
Мотоцикл, на котором строит встречу Романов, к тому времени мог быть еще не продан Петру Флерову. Так что версия вполне привлекательная.
Королеву показалось, что он где-то видел этого человека раньше, слышал его голос. И вспомнил «выставку аппаратов межпланетных моделей, человека, дававшего пояснения по самолету-ракете».
Знал ли он, что при Осоавиахиме организовано общественное Бюро реактивных двигателей? Ответ, конечно, однозначно утвердительный: все, что касалось развития авиации, особенно двигателей, не ускользало от его внимания. Он пришел в юную авиаотрасль по зову сердца. «Для успеха воздухоплавания необходим в первую очередь надежный и высококачественный по своим данным ракетный мотор» – так постоянно повторял и писал.
Голованов, многократно подчеркивавший реалистический склад ума Главного, и здесь выдвигает соответствующую версию: Королев, узнав о том, что в винтомоторном отделе ЦАГИ некий Цандер создает и испытывает первый отечественный ракетный двигатель, сразу понял: именно этот человек ему нужен, и сам его нашел.
Ветров предлагает иной вариант знакомства: «Их первая встреча состоялась 5 октября 1931 г. на аэродроме, где в присутствии Ф.А. Цандера С.П. Королев совершал демонстрационные полеты на БИЧ-8». Не совсем понятно, правда, с какой целью Цандер, имевший очень специфические для того времени научные интересы, оказался на Ходынском поле еще до знакомства с Королевым.
Голованов основывается на версии академика В.П. Мишина, в докладе, посвященном Цандеру, почему-то посчитавшего необходимым заметить, что «точная дата и обстоятельства встречи Королева с Цандером еще не установлены», «очевидно, это произошло в 1931 г., когда Королев работал в ЦАГИ, а Цандер в родственном, выделившемся из ЦАГИ Институте авиационного моторостроения (ИАМе), где успешно конструировал ракетный двигатель ОР-1, работающий на бензине и сжатом воздухе. Стендовые испытания этого двигателя начались в 1930 г. Королев не мог не знать об этих работах»[27].
Согласитесь, довольно странно, что Мишин, человек, самый близкий по работе Королеву, его заместитель, правая рука, был не в курсе факта, важного не только для биографии Королева, но и для истории советской космонавтики: ведь именно Цандер стал последним «информационным зарядом», вызвавшим у Королева молнию озарения: он будет заниматься ракетопланом и ракетами! Королев всю жизнь помнил и чтил память Цандера.
Скорее всего, сам Главный предпочел детали первой встречи не раскрывать. И наиболее вероятной кажется версия Романова, косвенно объясняющая, почему Королев не стремился ни с кем делиться деталями знакомства с Цандером: с одной стороны, Сергею Павловичу, наверное, неприятно было вспоминать перенесенную операцию – трепанация черепа дело витально опасное и как бы намекающее на возможные осложнения, даже интеллектуальные, которых, к счастью для всех, у него не было. Шрам от операции Сергей Павлович иногда объяснял аварией при выполнении особого задания. С другой стороны, ситуация, когда молодой и уже известный инженер не сообразил, почему у его мотоцикла глохнет мотор, явно не льстила его самолюбию. Видимо, только однажды, вспоминая Цандера, он поделился этой историей с корреспондентом ТАСС Александром Петровичем Романовым, скорее всего, на Байконуре, в какой-нибудь расслабляющий миг славной космической победы. Далеко не все интервью, даже подписанные им самим, Королев разрешал тому же Романову публиковать.
* * *
Сразу после встречи с Цандером Королев вступает в ГИРД.
Собственно, глагол «вступает» отражает только формальную сторону, фактически именно Королев ГИРД создает, проявив все векторы своих дарований и впервые представ во всех лицах: руководителя, организатора, конструктора, инженера, снабженца, дипломата, психолога. Основатель практической космонавтики, открывшей дверь в космос, явил себя миру как будущий ракетчик в подвале, где не было дневного света, точно в древнегреческой пещере мистерий. Инициация его как ракетчика и переход из одного состояния личности в другое, зрелое, состоялись именно в ГИРДе.
Коллектив собрался молодой. У Королева с юности проявлялось поразительное чутье на талантливых людей. И хотя некоторые биографы подчеркивают, что он был самолюбив, на вопросы общего дела его самолюбие никогда не влияло. Сергей Павлович сразу
